В трубке повисло молчание.

— Так что? Надеюсь, мне удалось вас заинтересовать?

— Отчасти да, но…

— Черт подери! Что вас удерживает? Гарантия выплат? Я могу дать вам свое слово. В наших кругах такими вещами не бросаются.

— Вот уж позвольте не поверить. Кого-кого, а людей вашего круга я успел изучить достаточно хорошо. Романтическая буфонада, рассчитаная на необразованных малолеток… Нет уж, увольте. Я не привык вступать в сюзы — пусть даже самые сильные. А уж союз с вами — более, чем сомнителен.

— Тупица! — Взорвался Аксан. — Самонадеянный болван! Какого рожна вам надо? Вы получите все, чего пожелаете! Не хотите денег — не надо, но как можно отказываться от власти?

— А кто вам сказал, что я от нее отказываюсь? Я уже имею власть — и именно такую, о которой вы, видимо, хотите мне поведать. Нет, Аксан, от добра добра не ищут, и на сегодняшний день я имею все, что хочу.

— Значит, вы немногого хотите…

— Возможно, но я не мазохист, чтобы делать то, что не доставляет мне удовольствия.

Вновь зашуршала бумага, и лист с очередными каракулями лег на стол. Аксан опустил взор.

«Он там!.. — размашисто вывел помощник. — Винт даже не сумел подойти к будке. Его так тряхануло, что пацаны до сих пор ему нашытырь суют. Ударило — типа током…»

Даже в этой не самой веселой ситуации Аксан усмешливо скривил губы. Машинально подчеркнул слово «нашытырь», взглянув на помощника, пальцем изобразил нажатие на курок. Чуть ниже приписал одно-единственное слово: «Гранатомет».

И снова Горбун не стал ничего переспрашивать. Пожалуй, о подобном исходе он тоже догадывался. Все могло изменить появление в офисе Носорога, но последний по-прежнему не давал о себе ничего знать.

— Значит, вас устраивает роль маленького человечка?

— Меня устраивает моя свобода. Уж простите, но совершенно не хочется от кого-либо зависеть.

— Я так понимаю, это ваш окончательный ответ? — Аксан уловил боковым зрением появление Горбуна. Жестами тот показывал, что стрелки заняли исходные позиции.

— Считайте, что да. Собственно, для этого я и связался с вами. Хотел предупредить, чтобы вы не пытались оказывать давление. Ни на меня, ни на мое окружение. Это опасно, Аксан.

— Что, что?

— Если вы не уйметесь, я вас попросту раздавлю. И это тоже не угроза, — всего лишь констатация факта. Кстати, замечу клятвы Гиппократа я не давал, так что не обессудьте, когда будете умирать.

Аксану показалось, что на том конце провода послышался смешок.