Когда последний из командиров, Эндрю Редбёрн, разорвал рукопожатие и захромал к предназначенному для него стулу, Виктор повернулся и зашагал к установленному посреди помоста микрофону. Был пасмурный и сырой день, и слабый бриз колыхал знамена и флаги полков, которые висели на разбитых статуях, окружающих груды изломанного камня, которые раньше были местом для парадов и праздников. Он взял паузу, опустив микрофон на удобную для него высоту, затем оглядел подразделения, выстроившиеся перед ним.

Перед отлетом экспедиционное войско «Змея» могло бы полностью заполнить площадь, шеренга за шеренгой жаждущих битвы воинов с горящими глазами. Теперь, после многих свирепых битв, подобных которым не видели, с тех пор как боевые мехи шесть веков назад вступили на поле сражения, «Змеи» занимали меньше трети площади. Передние шеренги состояли из перебинтованных раненых, лежащих в кроватях, доставленных сюда из госпиталя, сидящих в креслах-каталках или опирающихся на костыли.

За ними стояли воины, которые не получили физических ран, но и им досталось не меньше. Некоторые из них, казалось, качались от дыхания ветра, как будто они могли упасть в каждый миг от истощения. Распознать их униформу можно было только благодаря тому, что воины одного подразделения стояли вместе. Это позволило Виктору свести воедино и представить себе, как их полное обмундирование могло выглядеть в лучшие дни. Немало солдат надели элементы формы Дымчатых Ягуаров, добавив к своим комбинезонам военные трофеи.

Виктор начал говорить, но осекся; у него сдавило горло. Он на мгновенье опустил взгляд, принуждая себя дышать через нос. Наконец он сцепил руки за спиной и снова посмотрел на выстроившихся воинов.

– Слова не могут выразить, что вы здесь совершили, и они также не могут высказать вам мою благодарность. Вы сделали то, что никогда ещё никто не делал, и так как вы сделали это, никому больше не придется делать что-то подобное. Ваши дети и дети детей не будут бояться Дымчатых Ягуаров, как мы боялись их, они не будут ненавидеть, как мы ненавидели их, они не будут убивать, как мы убивали их. Вашими усилиями это бедствие теперь в прошлом. Ваше мужество, самоотверженность, решимость никогда не будут забыты, и всегда будет прославляться.

Виктор раскинул руки.

– Ваша миссия была страшна, и я знаю, что вы видели и делали кошмарные вещи. Эта война, которую вы вели, война, которую остальные из нас вели во Внутренней Сфере, навсегда останется с нами. Эту память мы не сможем разделить с теми, кто не был здесь, кто не смотрел в битве смерти в лицо, кто не видел гибель друзей. У них нет такой системы ценностей, чтобы понять нас. Это не их вина, что они не могут понять, но это памятник вашему духу, всему, что вы пережили, и не сдались. Мы потребовали от вас выполнить долг для Звёздной Лиги, для Внутренней Сферы, подобный которому никто никого не должен заставлять. Вы приняли этот приказ, как ваш долг, и за это вы войдете в историю. Даже мы, сражавшиеся, за возврашение обратно части Внутренней Сферы, не можем в полной мере понять, что вы здесь пережили.