Вот таким, примерно, образом, Юджин, и рождались первые спецслужбы. А однажды появившись, они пускали ростки с бешеной скоростью, закреплялись всеми возможными методами…

— Послушайте, Джек! — скорее для виду, упирался Ковальский. — Вы только представьте, что произойдет, если уволить всех федералов. Страну захлестнет экстремизм!

— Вне сомнения, — разводил руками Пендельсон. — Потому что они навязали игру, в которую вынуждены играть мы все. А тебе не приходило в голову, что любое государство вполне способно обойтись небольшой пограничной службой? А для решения внутренних проблем нужны судебная система и немногочисленная полиция, втрое меньше, чем сейчас.

— И что бы с нами стало? Мы боялись бы выходить на улицу?

— Юджин, мы не обсуждаем проблемы уличной преступности. Помните, с чего я начал? Первые поселки землепашцев со старейшинами во главе. Вождей, самых уважаемых и мудрых, выбирал народ. И до той поры, пока эти должности оставались действительно выборными, преступность была минимальной. Возможно, в те времена рубили руки, а скорее — головы, я не знаю, я не историк. Но с того момента, как вожди начали окружать себя спецслужбами, многое изменилось. И в первую очередь, сама избирательная система. Закон Паркинсона применим в равной степени к гражданскому чиновнику и ко всем бесноватым стервятникам. Они воспроизводят друг друга со скоростью гидры и успешно придумывают себе занятия.

— Но что же делать?

— Менять законы. Менять меру ответственности за преступления.

— Боже мой, Джек, вы ратуете за диктатуру?

— Юджин, ты не задумывался, почему до сих пор, несмотря на все достижения разума, так сильна вера? — Вместо ответа, Пендельсон, как всегда, раскрошил сигару. — Когда я говорю «вера», я подразумеваю высшую справедливость. Мы все ее чувствуем, иногда даже можем выразить словами. Миллионы людей, Юджин, не верят в загробную жизнь, но ищут сверхъестественную силу, потому что, в конечном счете, государство защищает их неохотно. Государство защищает себя. С тех самых пор, как первый вождь согласился платить бездельникам за укрепление порядка…

А теперь о справедливости и о порядке пытался рассуждать Пеликан. Юджин слушал его и внутренне усмехался. Не так давно этот человек обещал выбить ему глаз, а теперь лежит, безоружный и жалкий, как и оба его подопечных. Ковальский, хоть и не мог этого проверить, подозревал, что Лиса в свой кружок они допускали. Лис последний час валялся в беспамятстве или же умело притворялся…

Они допустили ошибку, что не экранировали свои мозги заранее. Они не знали, что Инна услышит их так далеко. Поэтому русских ждали. Роберт даже вооружился пулеметом, хотя вряд ли попал бы в кого-нибудь. Оружие, к счастью, не понадобилось. Инка их просто отключила, всех троих. А теперь Пеликан немного очухался и порывался взывать к справедливости.