С момента как стеклянные небоскребы завиделись на горизонте прошло не более пары минут. Винт натужно ревел, исправно неся меня вперед. В график я вполне укладывался.

Вызываю канал сотовой связи и через оператора лезу на волну. Создаю вызов. Генерирую сигнал. Сбавляю скорость и готовлюсь лавировать между небоскребами.

— Алло? — отвечает у меня в наушниках такой родной женский голос.

— Немедленно бросай все и бегом с сыном на крышу, — говорю я в микрофон предельно собранно, а сам бросаю вертолет из стороны в сторону, облетая стены зданий.

— Поняла! — после короткой заминки отвечает моя женщина и вешает трубку.

А хорошо, что я когда-то выкупил себе верхний этаж…

Гвардейские воздушные мобили попытались преградить мне дорогу как охамевшему нарушителю, но я отмахнулся от них волной высокочастотных помех, которые мог излучать мой вертолет. Так я выяснил, что это дезориентирует не только жуков кваари, но и человеческую технику. Забавно! Век бы не знали.

Вот передо мной выросла знакомая крыша, и вертолет резко сбавляет скорость, закладывая сумасшедший вираж и почти ложась боком на воздух. В нескольких десятках метров тяжелая машина выравнивается и невероятно грациозно для своего веса опускается как стрекоза на площадку. Подножки едва касаются бетона, и мне приходится чуть сбавить обороты, чтобы твердо усадить машину на крышу.

А в стороне около дверного проема в дом уже стоит моя женщина. В невзрачном домашнем сарафане и с распущенными волосами, которые неуправляемым каскадом взвились вверх от сильного ветра вокруг вертолета. Она крепко прижимала к себе нашего юного сына, чьи восхищенные глаза я разглядел даже с такого расстояния.

— Садись! — сказал я через динамики вертолета, и мой голос в механической обработке проревел на всю крышу, заглушая даже винты.

Пригибаясь от ветра, они побежали к вертолету, а я уже снова осматривался внутренним зрением по сторонам. Я не видел, как они забрались в кабину, но машина сообщила мне, что еще два ремня безопасности застегнулись, а вес вертолета увеличился на несколько смехотворных для такой тяжелой техники килограмм.

Женская рука мягко легла мне на плечо, и я понял, что теперь все в порядке, и мы можем лететь. Одно касание, и я уже спокоен. Не выхожу из контакта с машиной, не выныриваю в реальность, но просто успокаиваюсь, уверенно закрываю дверь вертолета и аккуратно поднимаю нас в воздух. Дальше можно не суетиться и не вытворять чудеса пилотирования. Все же семья на борту.

Мы покидали Полис без сожаления. Слишком чужим он стал для нас за последний месяц. Соседи недолюбливали нас и старались не разговаривать. Общество и вовсе готово было разорвать на части. Не надо нам такой жизни. Вот бы отдать всех этих «разумных» граждан кваари на съедение! Вытащить семьи всех Пилотов и лояльных граждан, а остальных бросить подыхать в Полисах. Улететь бы с планеты вообще, и вернуться через годик на пустырь! Хороша мечта, да уж больно руки чешутся поучаствовать и лично разорвать врага в клочья, а потом окунуть «здравомыслящее» человечество мордой в грязь, которую сами же они развели и культивировали. Как же я ненавижу всех таких людей. Кто считает себя невероятно самостоятельной единицей общества и гнет свою независимую линию, а потом оказывается в толпе таких же уникальных. Разношерстное стадо без лидера. Обманутое иллюзией собственной важности. Расскажи мне, человечество, почему я должен тебя спасать от самого же тебя? Почему я так из кожи вон лезу, чтобы раскрыть тебе глаза на правду? Я ведь не люблю тебя, стадо. Тогда что я хочу от тебя?