Старая гавань Остии была уже сильно затянута илом. Несмотря на следы былого величия, чувствовалось, что деловая жизнь в городе совсем не та, что прежде, — многие товары стали теперь доставляться наземными маршрутами. А настанет день, когда и новая, еще только строящаяся Клавдием гавань тоже затянется илом, и все грузы придется везти в Неаполь, а оттуда уже по суше — в Рим. И так будет до тех пор, пока император Траян не построит в конце концов свою знаменитую незаиливающуюся шестиугольную гавань. Это должно было произойти почти через шестьдесят лет. Вот тогда Остия и прославится по-настоящему как великий порт. Но даже теперь это было весьма впечатляющим местом.

Малькольм сводил Марго к казармам вигилов и объяснил, для чего служит эта особая когорта.

— Пожарные? — отозвалась Марго. — А я думала, что пожарные команды изобрел в девятнадцатом веке Бенджамин Франклин.

— Смотри-ка, да ты, значит, читала все же книжки по американской истории! Очень хорошо! В определенном смысле пожарные команды действительно придумал Франклин. Но уже у древних римлян были специальные бригады, охраняющие от пожаров зерновые склады в порту. А в самом городе даже существовала одна частная фирма. Правда, главная ее цель была не совсем привычной для пожарных в нашем с тобой представлении Они приезжали на пожар и начинали торговаться с владельцем горящего товара или здания, чтобы тот продал им свое добро за бесценок. И только после этого начинали тушить огонь…

— Но это отвратительно!

— Что же ты хочешь, свободное предпринимательство в действии, — усмехнулся Малькольм. — Владелец этой фирмы нажился сказочно…

Марго надулась. То, как тело Малькольма отреагировало на это, встревожило его до глубины души. «Ну-ка, братец, она же твоя ученица». Но он ничего не мог поделать с тем, что Марго возбуждает его.

— Ну а теперь пошли, я покажу тебе святилище Митры и храм Вулкана. Марго захихикала:

— Это такой малый с ушами?

Малькольм взглянул на нее со всей доступной ему строгостью опытного педагога. Но добился только, что ее хихиканье перешло в приступы смеха.

— Прости, пожалуйста, — с трудом выговаривала она, едва удерживаясь от хохота, — но я не могу без смеха вспомнить его рожу. А потом знал бы ты, как забавно выглядишь, когда сердишься!

Он вздохнул, внезапно почувствовав себя ужасно старым. Стар ли человек в тридцать шесть? Для искрящейся жизнью весемнадцатилетней девчонки, выходит, достаточно стар, чтобы казаться смешным.

Ну ладно, хватит. Осложнения в его и без того непростой жизни нужны были ему, как День Благодарения индюшкам. Он поправил поудобнее свой ошейник раба и повернулся к своему «хозяину».