— Что за чертовщина? — проворчал водитель. — Нам же говорили, что поедем без остановок.

— Это армия, — объяснил один из пассажиров. — Когда в следующий раз что-либо произойдет в строгом соответствии с планом, это будет впервые.

У говорившего были золотые дубовые листья на погонах и чия майора, поэтому остальные предпочли не спорить с ним. К тому же он явно был прав.

Примерно через минуту автобус вновь тронулся, но теперь он ехал медленнее. Иджер высунулся в проход, чтобы посмотреть сквозь лобовое стекло. На перекрестке Мичиган-авеню с Одиннадцатой улицей солдаты махали машинам, заставляя их поворачивать.

Зашипел сжатый воздух — водитель открыл переднюю дверь.

— Что у вас здесь за раздолбай? — крикнул он одному из регулировщиков. — Почему вы заворачиваете нас в объезд Мичиган-авеню?

Солдат энергично махнул рукой через плечо:

— Дальше по ней не проедете. Проклятые ящеры сегодня утром разнесли отель «Стивенс». Аварийные команды до сих пор разбирают там завалы.

— И куда же мне теперь ехать?

— Сворачивайте сюда. Проедете квартал, повернете на Уобеш-стрит и по ней двигайтесь до Лзйк-стрит. Там свернете на нее и можете снова выезжать на Мичиган-авеню.

— О’кей, — сказал водитель и повернул в указанном направлении.

Не успел автобус проехать мимо здания Женского клуба, как другие регулировщики махнули водителю, чтобы он сворачивал на Уобеш-стрит, находящуюся в одном квартале к западу отсюда. У стоящей там церкви Святой Марии был снесен шпиль. Половина венчавшего его креста валялась на тротуаре, другая — в канаве.

Поскольку Уобеш-стрит не расчищали для проезда конвоя, дорога изобиловала ухабами и машины двигались медленно. В одном месте автобусу пришлось выскочить на тротуар, чтобы объехать воронку. На перекрестке этой улицы и Бэлбоу-стрит, друг против друга, стояли две пустые автозаправочные станции. Одна принадлежала компании «Шелл», другая — «Синклер». Пыльный плакат рекламировал постоянное наличие бензина стоимостью девяносто восемь центов за шесть галлонов, включая налог. Рядом со станцией пятнадцатифутовый фанерный великан в комбинезоне махал рукой, настойчиво зазывая на автостоянку. Двадцать пять центов за чае или менее (по субботам, после шести вечера — пятьдесят центов). Кроме пустых машин и обломков камня и кирпича, на стоянке никого не было.

Иджер покачал головой. До появления ящеров жизнь в Соединенных Штатах, невзирая на войну, катилась в нормальном русле. Теперь же… Сэм видел выпуски кинохроники, где говорилось о разрушениях в Европе и Китае, видел черно-белые снимки оцепеневших людей, пытающихся понять, как им жить дальше, когда они потеряли все, что им было дорого (а зачастую и всех, кто им был дорог). Сэму казалось, что они пропадут. Но разница между разглядыванием снимков о войне и войною у твоего порога такая же, как разница между фотографией хорошенькой девушки и ночью, проведенной с этой девушкой в постели.