Имбирь. Теперь Теэрц знал имя таинственного порошка. И еще сильнее захотел получить ту дозу, что лежала на ладони Окамото. Он снова погрузился в пучины депрессии и вместо того, чтобы зашипеть на тосевита, жалобно попросил:

— Умоляю, дайте мне имбиря. Как вы можете отказывать, зная, насколько сильно я в нем нуждаюсь? Окамото снова рассмеялся.

— Тот, кто позволяет захватить себя в плен, не достоин, чтобы ему что-то давали. — К военнопленным ниппонцы относились с невероятным презрением. — Впрочем, может быть — имей в виду, это только может быть! — тебе удастся заработать для себя имбирь. Ты меня понял?

Теэрц слишком хорошо понял, в какую страшную ловушку он угодил. Каждый раз в его еду подмешивали немного имбиря, он привык к тосевитскому зелью, и тогда ниппонцы решили показать ему, как сильно он нуждается в очередной дозе. Они рассчитывали, что таким образом сумеют подчинить его своей воле. Теэрцу пришлось признать, что они не ошиблись в своих предположениях. Презирая и ненавидя себя за жалобные нотки, появившиеся в голосе, Теэрц спросил:

— Что я должен делать, недосягаемый господин?

— Более точные ответы на вопросы, которые мы тебе задаем касательно взрывных металлов, могут доставить нам удовольствие, — ответил Окамото.

Теэрц знал, что Окамото лжет. Что бы он ни делал, ниппонцы никогда не станут относиться к нему лучше, ведь он позволил им захватить себя в плен. А вдруг они решат, что он не представляет для них никакой ценности? Теэрц уже заметил, что отношение Больших Уродов к нему меняется в зависимости от того, каких результатов они хотят добиться, допрашивая его. Если они будут довольны, он может получить имбирь. Эта мысль металась у него в мозгу, точно эхо духового оркестра.

Но несмотря ни на что, он ответил:

— Я уже ответил — честно и подробно — на все ваши вопросы.

— Ты так сейчас говоришь, — заявил Окамото. — Посмотрим, что ты скажешь, когда желание получить имбирь станет нестерпимым. Надеюсь, оно освежит твою память.

Ловушка оказалась не просто жестокой, а такой, из которой невозможно выбраться. Ниппонцы не только взяли Теэрца в плен, они решили полностью его поработить. Раса забыла о рабстве задолго до объединения Дома, но работевляне (или халессианцы? — Теэрц всегда спал на уроках истории) на своих планетах пользовались трудом невольников до того как влились в Империю. И тогда Раса вспомнила, что это такое — разумеется, исключительно на понятийном уровне. Теэрц опасался, что здесь, на Тосеве-3, возмутительный институт играет в общественной структуре значительную роль.