— Хорошо, — кивая, сказал Молотов. — К сожалению, мы не можем внедрить к ним разведчиков, так что перехват их переговоров остается единственным источником информации. — Он подождал, но Сталин молчал. Тогда Молотов спросил: — Так что же удалось узнать нашим усердным радистам?

В следующее мгновение лицо Сталина утратило кроткое выражение — его черты исказила ярость. Глаза подернулись туманом, казалось, на Молотова смотрела ядовитая змея. Молотов неоднократно наблюдал такие превращения — и всякий раз испытывал страх. Когда взгляд генерального секретаря становился немигающим, случались чудовищные вещи.

— Вячеслав Михайлович, — прошипел Сталин, — они узнали, что бомбы, взорванные гитлеровцами и капиталистами, частично сделаны из взрывчатого металла, украденного у ящеров, но другую часть они произвели сами.

— Что ж тут удивительного? — ответил Молотов. — Наши физики сразу же сказали, что им хватит взрывчатого металла для производства одной бомбы — вот почему мы первыми применили это страшное оружие против ящеров прошлым летом.

Он замолчал, охваченный досадой. Редкий случай — слова опередили разум.

— Да, теперь я понимаю, что мы тогда оказались в тяжелом положении, товарищ генеральный секретарь, — добавил он уже совсем другим тоном.

— В самом деле? — Взгляд Сталина стал еще более завораживающим. — Хорошо. Очень хорошо. Но я хотел обратить твое внимание на другое. Нацисты сами сделали взрывчатый металл. Американцы тоже. — Его голос стал тише. — Почему же мы не в состоянии начать его производить?

Молотов сглотнул.

— Иосиф Виссарионович, наши физики с самого начала предупреждали, что это очень медленный процесс, который займет больше года, нескольких месяцев не хватит. — На самом деле они говорили о двух или трех годах, возможно, даже больше, но Молотов не сказал об этом Сталину. — Нам пришлось сражаться с фашистскими захватчиками. В результате абстрактные научные исследования отошли на задний план. Нам необходимо догнать противника, но невозможно все сделать сразу.

— Советский Союз нуждается в новом оружии, — заявил Сталин, словно одного его требования было достаточно, чтобы взрывчатый металл тут же появился на столе рядом с пирожными. — Если люди, которые в настоящий момент занимаются исследованиями, недостаточно компетентны, мы их уберем, а на их место посадим других, лучше понимающих поставленную перед ними задачу.

Молотов боялся услышать эти слова с тех самых пор, как Игорь Курчатов признался, что на первом этапе удастся сделать только одну бомбу. Молотов считал, что уничтожение группы Курчатова приведет к полной катастрофе: на сегодняшний день все, кто разбирался в ядерной физике, жили в тщательно замаскированном поселке под Москвой. Если ликвидировать физиков, останутся только шарлатаны, которые пообещают в кратчайшие сроки создать все что угодно. Советский Союз не может себе позволить оказаться в таком тяжелом положении.