– А все ж пора ей оборвать крылья, – проворчал Дэв угрюмо. – Вместе с прочим.

Даже не попытавшись развернуться, он с тем же паучьим проворством попятился к спеленатой птице, и теперь уже Эрику пришлось его догонять. Подбрасываемый нитями, он мячиком обскакал вокруг бронированной махины, спешащей упиться божественной кровью, загородил ей путь. Небрежно Спрут притормозил вплотную к нему.

– Ты всегда ловился на жалость, – заметил он самодовольно. – Видишь, как опасно быть распахнутым!

– У каждой магии свои слабости, – возразил Эрик, еще надеясь отсрочить неизбежное. – А много ли радости в твоем коконе?

Но отступать впрямь было некуда: поднебесные крылья стоили дороже его жизни, и этим сокровищем Эрика привязали тут не хуже самой Птицы. Башенные прожектора Дэва уже шарили по голой груди Тигра, выцеливая подходящие для прорыва места, а четыре стальные лапы, продолженные кривыми клинками, надвигались на Эрика, точно клешни исполинского краба. Похоже, Спрута унесло за темный порог далеко, так что не докричишься – нечего и пробовать.

– Все-таки ты промахнулся опять, – добавил Эрик, давая, наконец, волю гневу. – За свою жизнь я бы не дрался так!

Горячей волной его толкнуло вперед, и Эрик атаковал, забыв о сомнениях. Если в Дэве и сохранилось что-то от Кира, то ЭТО уже не было и Дэвом.

Спрут с готовностью хлестнул навстречу всеми мечами. На пределе сил Эрик отбил, мгновенно отпрянув, тут же прыгнул на чудище снова. Наверно, в похожей манере сражались когда-то первородные Тигр и Спрут, основатели двух могучих родов, чьи судьбы так причудливо и зловеще переплелись. Кряжистый великан молотил вокруг щупальцами, норовя рассечь свистящими лезвиями, а на него раз за разом наскакивал ловкий хищник, подбираясь сверкающими Клыками к укрытому под многослойным панцирем сердцу.

Но нынешний противник Эрика, чудовищный Черный Спрут, был страшней и опасней любого из своих пращуров, сильнее всех Разящих, взятых вместе. Словно Железного Зверя, его покрывал металл, и даже лицо, будто затянутое хитином, больше напоминало доспешную маску. Безошибочно переступая по нитям, колдун обрушил на Эрика затяжной шквал ударов, каждый из которых мог с легкостью развалить человека. А сквозь глазные провалы изливались цепенящая воля – сомнительный подарок Тьмы, слишком дорого обошедшийся Дэву. И похоже, Спрут недаром так спешил расправиться с последним из Королевских Тигров – он словно страшился наступления утра, когда лучи восходящего солнца могли бы рассеять темные чары.

Чтоб выстоять под лавиной смертоносной стали, Эрику пришлось разом выплеснуть всю накопленную за годы силу и всю ловкость, заодно призвав на помощь искусство мечника, взлелеянное им с таким тщанием. Дождавшись настоящего дела, родовые Клыки метались вокруг Эрика, как заговоренные, и уж они-то не испытывали сомнений. Пройдя через чужие руки, против воли омывшись кровью многих, они добрались наконец до главного своего врага, предавшего их истинного и любимого хозяина. Со свирепой радостью Клыки отшвыривали прочь громадные серпы Спрута, окружив Эрика мерцающей завесой. Лишь немногие из ударов проскальзывали по нагому торсу, не оставляя, впрочем, следов, будто Эрика покрывала невидимая броня, остатком последнего и лучшего его чуда, – и зря, наверное, он не оголился тогда вовсе. К тому же, обнаженной спиной Эрик лучше ощущал крылатую богиню, столь вдохновенно созданную им, и чувство это подкрепляло надежнее скалы.