Последним в зале Совета появился Маурезен. Естественно, все уже успели обсудить и его опоздание, и его возможную причастность к смерти Люциана, и он это прекрасно понимал. Но лицо Высшего инфера излучало безмятежное спокойствие и полное безразличие к сплетням и интригам в Совете. Как раз этот факт и вызвал у остальных наибольшую тревогу: спокойствие Маурезена могло означать только одно – именно он оказался лучше всех готов к сложившейся ситуации. Настолько лучше, что мог себе позволить не обращать внимания на других.

Маурезен начал с ходу, даже не подумав извиниться за опоздание, что, впрочем, не считалось очень уж серьезным нарушением этикета в Нижнем мире.

– Я думаю, все собравшиеся в курсе причин столь спешного созыва Совета. Гибель Люциана, являвшегося нашим главой, заставляет нас пересмотреть нашу внутреннюю и внешнюю политику. Этот теракт доказывает, что Нижний мир нуждается в серьезных реформах. Разумеется, будет проведено самое тщательное расследование причин гибели Люциана, но этого мало! Нужно ужесточить контроль над деятельностью различных кланов в Нижнем мире, усилить меры безопасности и форсировать подготовку к вторжению в Пандемониум, ибо, как я понимаю, этот теракт является попыткой наших врагов сорвать эту подготовку…

– Не так быстро, Маурезен! – перебила его Неста.

Все с некоторым удивлением воззрились на нее, так как даже при свободных нравах в Нижнем мире прерывать говорящего в Совете мог только его глава, да и то в исключительных случаях. А Неста, между тем, продолжала, глядя на Маурезена в упор:

– Ты тут говорил о расследовании причин гибели Люциана, но я считаю его совершенно излишним. Ведь мы все прекрасно знаем, чьих рук это дело, не так ли?

– Может быть ты пояснишь свою точку зрения? – с легкой угрозой в голосе спросил Маурезен. – А то у собравшихся может сложиться впечатление, что ты меня в чем-то обвиняешь.

– Впечатление?! – фыркнула Неста. – Какое уж там впечатление! Я тебе открытым текстом заявляю, что это твои наемники убили его! Ты – преступник!

«У-у-у, как все запущено! – удивился про себя Маурезен. – Где были мои глаза? Как я раньше не догадался, что они с Люцианом так близки?» Но в следующий момент ему стало уже не до размышлений, так как мир вокруг него буквально закипел. Воздух превратился в огненный ад, словно его сверху окатили целой цистерной раскаленной лавы. Огонь выжег все, чем даже Высший инфер мог бы дышать. Но зачем дышать обугленному трупу? Атака была столь внезапной и сильной, что вряд ли Маурезен успел бы поставить щит, способный ее выдержать, и скорее всего был бы уже мертв… если бы не амулет на его груди. Ярящееся пламя и жидкая лава, в которую превратился воздух, были бессильны добраться до обладателя амулета, создав вокруг него достаточный для безопасности слой.