Это был г’Роот. Дмитрий узнал его по золотистой чешуе между глаз и большому рубцу на груди. Впрочем, других драконов он видел всего дважды и ни разу с ними не общался. Гигантский ящер выказал даже некоторое подобие предупредительности, паря опустившись на уступ, нависший над тропинкой, чтобы не поднимать ураган.

– Рад вас приветствовать, почтенный г’Роот, – уважительно обратился Дмитрий к дракону. – Чем обязан?…

– Ты уходишь, носитель Ледяной Смерти?

– Да, часа через два.

– Я хочу попрощаться.

Дмитрий прищурился:

– Думаете, я больше не вернусь?

– Не вернешься, – подтвердил дракон. – Ты идешь спасать мир, не так ли?

– Можно и так сказать…

– Подобные свершения обычно дорого обходятся героям: Высшие Силы далеко не бесплатно дают им право вмешаться в судьбу мироздания.

– Но я не просил о таком праве, – возразил Дмитрий.

– А это никого не волнует. Смертный, вмешивающийся в игры Высших Сил, обычно платит за это жизнью… как минимум.

– Но в данном случае, по крайней мере, одна из них на моей стороне…

Из ноздрей г’Роота с шумом вырвалась струя пара, что у драконов, как уже успел узнать Дмитрий, означало крайнюю степень веселья.

– Ты сам-то веришь в то, что сказал? – полюбопытствовал ящер. – Все Высшие Силы признают только одну форму общения со смертными – использовать их в своих интересах. Вы для них – лишь расходный материал. Одни, как например, инферы и эдемиты, делают это более откровенно, другие (Безликие и так называемые Силы стабильности) – более искусно, но не менее безнравственно. Эти, последние, представитель которых только что стоял здесь рядом с тобой, достигли в мастерстве манипулирования другими самой высокой ступени. После того, как ты сыграешь свою роль, они без колебаний принесут тебя в жертву во имя Высших Интересов.

Дмитрий печально усмехнулся:

– Вы не очень-то любите их, правда?

– А за что мне их любить? – удивился дракон. – Более циничных и бессовестных существ можно встретить разве что в Хаосе. Вот, например, ты обижаешься на нас за то, что обладая немалым могуществом, мы так и не вмешались в войну, идущую в Пандемониуме, хотя способны были бы многое изменить. Что, скажешь – не так?

– Я… могу вас понять, – после паузы произнес молодой человек.

– Лжешь, – спокойно констатировал г’Роот. – Не можешь ты нас понять и никогда не сможешь. В этом одновременно и сила, и слабость человеческой расы, равно как и почти всех смертных рас во Множестве Миров: вы все в глубине души идеалисты, сколько бы ни рядились в одежды циников. Даже самым эгоистичным мерзавцам из смертных далеко до представителей Высших Сил. То, что происходит сейчас в Пандемониуме – суть борьба Высших Сил, в которой они, по привычке, используют смертных, а в данном случае, еще и нежить. Последней, конечно, все равно, а смертные уверены, что воюют за правое дело… Постой! – рыкнул дракон, заметив, что Дмитрий собирается возразить. – Дай мне закончить. Мы в такие игры не играем принципиально. В этой игре ставки выше, чем обычно, так как в деле участвуют еще и два артефакта, созданных смертными и неизвестно как получивших такое чудовищное могущество. Да, сейчас гибнет очень много народу, но что изменится от нашего вмешательства? Вселенная только быстрее покатится к гибели. Наша раса в этом участвовать не будет… А ты… У тебя, похоже, уже нет выбора. Ты – пешка на шахматной доске Высших Сил. Если победишь, то Высшие Силы присвоят себе все заслуги, а проиграешь – никто о тебе не вспомнит просто потому, что некому будет вспоминать. Их, использующих тебя, это вполне устраивает.