«Антенна» пока не заработала на полную мощность, но и в своем нынешнем состоянии она передала новому хозяину Замка Судьбы, что где-то очень нужно его вмешательство. Позднее, по мере восстановления нормальной интенсивности происходящих в Замке магических процессов, «прием» информации можно будет осуществлять практически из любого помещения, но сейчас это было возможно только в зале Совета, который, благодаря госпоже Судьбе, так полностью и не погрузился в спячку.

Безликий ускорил шаг, незаметно для себя меняя пространство внутри Замка и сокращая путь… Зал Совета действительно почти бодрствовал: в его стенах, пусть тягуче медленно, но переливались магические потоки, и энергетика здесь была на порядок выше, чем в остальных пройденных Безликим помещениях. Взгляд Хозяина Судьбы остановился на одной из ониксовых стен зала, и она почти сразу же отозвалась. В мозгу Синего стали появляться многочисленные картины из самых разных мест Множества. Одному Создателю ведомо, что подсказывало ему направление поиска, ибо сам он вряд ли ответил бы на этот вопрос. Но полминуты спустя перед его мысленным взором замелькали мрачноватые пейзажи Нижнего мира, а потом возникло лицо, хорошо ему знакомое. Это было лицо инферийки Селены…

* * *

Нижний мир

– Тебе, наверное, интересно, почему не сработала эта вещица, висящая у тебя на груди, – медленно, словно смакуя каждое слово, произнес Маурезен. – Изволь, я объясню.

Нечасто позволял себе владыка Нижнего мира упиваться своей победой. Для него было слишком большой роскошью расслабиться и позволить себе почивать на лаврах. Но сегодня он решил сделать себе небольшое послабление – заслужил. Селена – лучшая из известных ему наемных убийц, совершенно беспомощная, сидела в его «гостеприимном кресле». Так сатан со свойственным ему тонким юмором называл магический артефакт, когда-то изготовленный одним из ученых Нижнего мира по его специальному заказу.

Артефакт этот действительно имел форму кресла, которое даже было достаточно удобным, но ни один из гостей Маурезена, которым довелось сидеть в нем, этих удобств не оценил. Дело в том, что «гостеприимное кресло» магически сковывало того, кто в него садился, не позволяя несчастному ни шевелиться, ни колдовать. Тем же, кто пытался что-либо предпринять, оно с помощью жестокой боли намекало, что делать этого не стоит.

Когда Маурезен, сломав амулет Селены и заключив ее в тиски своего заклятья, передал убийцу под опеку «гостеприимного кресла», она попыталась, было, дернуться, но тут же об этом пожалела. Селена была из тех, кто понимает намеки с первого раза, поэтому, получив жестокий урок, смирилась.