Через полчаса мы опять оказались в урбанизированном ландшафте. Не таком прилизанном, как раньше. Кое-где по стенам домов змеились трещины. А сквозь расколотые дорожные плиты поднималась трава.

– Вот это уже что-то родное, – шепнул мне Васька, – Ещё бы пивной киоск вон там на углу… И…

Он вдруг осёкся и яростно затормошил моё плечо:

– Смотри, Лёха! Смотри!!!

Я повернул голову, но ничего особенного не заметил. Обыкновенные криволинейные дома. Провал, заросший кустарником…

– Ты видел?! Видел?!

– А что я должен видеть? – удивлённо обернулся к Лубенчикову.

– Там, в переулке!!!

– Ну?

– Закусочная, Лёха, закусочная! Та, что на Пушкинской – рядом с трамвайной остановкой! Бинк, тормози! Разворачивай! Оглох, волосатое отродье?!

– Ты спятил, голокожий?

– Сам ты спятил! – рявкнул Васька и попытался прыгнуть с грависа. К счастью, я был уже начеку.

– Лёха, ты не веришь?! Пойдём вместе!

– Осторожнее, молодые люди… – заговорил Китс.

– Не лезьте, доктор!

– Иллюзии бывают убедительными. Даже слишком.

– Фигня! Я ж своими глазами…

– Да-да… Но любоваться лучше издалека.

– Это почему? – злится Васька, – Вблизи это не так красиво выглядит?

– Красиво… Но те, кто туда идут – больше не возвращаются.