– Не вижу ничего смешного.

– Представил: вот выйдешь ты в тираж, окажешься на панели, и однажды тебя какая-нибудь пьянь пером ткнет. И твои дружки будут снимать твой задранный подол и пускать слюни от счастья: вот еще одна невинная жертва. Дошло?

Ханна отвернулась, чтобы не видеть его ухмылки.

В комнате за стеклом как раз открылась дверь, и девушка грациозно поднялась со своего ложа, встречая клиента. Белого мужчину в пиджачной паре. Рыжеволосого. Мужчина повернул голову и взглянул Ханне в глаза: стена с другой стороны тоже была зеркальной. Она с трудом подавила желание вскочить: плотоядно скалясь, на нее смотрел человек из красной машины. Человек, знавший правду об ультиматуме. Арго.

62

62

Доклады оперативных групп сливались в бесконечную музыку, Джон был как паук, держащий в руках кончики нитей со всех концов города. Нити вибрировали, жили собственной жизнью, говорили надтреснутыми голосами:

– Лейтенант, вчера утром нищий в центре видел их машину… Данные с камер наблюдения: они колесили по центру, женщина за рулем… Район Мамужи проверен: ничего, никаких слухов… В курильне Патана труп женщины… чернокожей… опрашиваем свидетелей… похоже на передозировку…

Инстинкт гнал его на улицу, вид незнакомых людей всегда пробуждал в нем внимание, мобилизовал; в толпе на перекрестке легче было натолкнуться на ключ, чем перед холодным мерцанием голодисплея в кабинете заместителя комиссара. Он ощущал себя зверем в клетке: миротворцы Бердона блокировали Управление, проверяли все машины, нечего было думать попытаться присоединиться к тем, кто просеивал город. Каждый доклад – болезненный укол, напоминающий о несвободе; каждый сигнал вызова – ожидание страшного. Он гнал холод из груди, отдавал распоряжения, методично отвергая вариант за вариантом; глотал остывший кофе, не замечая кислого вкуса. Казалось, пока он действует – остается надежда.

Голос сквозь шум дождя:

– Лейтенант, в озере нашли машину. Похожа на ваш джип: белые буквы на дверях.

Его подбросило, точно пружиной:

– Где?!

– Улица Талаку, восемь. Здесь как раз большой оползень, дорогу давно не ремонтировали. Видно, пустили машину вниз от перекрестка, ограждения тут нет. Следов не осталось – льет, как из ведра.

Он смотрел на мерцание точки на карте, там, где голубая клякса соприкасалась с сеткой кварталов.

– Кран вызвали?

– Сейчас пригоним со стройки.

– Ждите экспертов. Слышите?

– Да слышу, слышу. Что мне – впервой?

Он повернулся к заместителю комиссара: