– Братва, отворачивай рыла…

По команде Шептуна все сгрудились в западной оконечности зала. Вновь щёлкнул тумблер, потом слегка дрогнул пол под ногами… И в восточной стене появился сквозной проход почти правильной формы.

– Макинтош, отвечай. – Хомяков указал подбородком на бандита, все еще сжимавшего в руках металлодетектор, и едва тот исчез в проломе, как в рациях прозвучал его сдавленный от изумления голос:

– Кореша, тут такое…

– Стоять! – Семён Петрович властно поднял руку, и бандиты, намеревавшиеся было устроить беспредел, замерли, а он скомандовал: – Чекист, со мной, – и в его сопровождении двинулся через пролом.

…Они стояли в середине большого квадратного зала, в котором хранились действительно сказочные богатства. Пещера Аладдина, клады Флинта и Моргана, сокровища инков, золото партии… Вдоль стен располагались бесчисленные глиняные бочки, ломившиеся от золотого песка, всевозможных перстней, серёг и подвесок, из слитков драгметаллов были возведены настоящие баррикады, а каменные сундуки в лучах фонарей переливались сиянием таких самоцветов, перед которыми спасовали бы все определители минералов.

– Ну-ка, отдай визит… – Никогда не терявший чувства реальности Хомяков поманил Макинтоша и, сразу врубившись, что тот успел заныкать горстку сверкальцев, без промедления выдал ему ума: – Воткни, где оно торчало, рвань дохлая, у своих, падла, крысятничаешь… – После чего, пинком под зад вышибив нерадивого подчинённого через проход в стене, скомандовал: – Братва, шевелись.

Вот и настала вожделенная пора набивать рюкзаки бесценными сокровищами… Когда все затарились под завязку и приготовились отчаливать, снаружи раздались автоматные очереди, и голос Макарона принёс тревожную весть:

– Папа, Гвоздю настала хана, пора болты рвать…

– Отлезаем! – Хомяков, точно капитан тонущего корабля, последним покинул сокровищницу – и, не удержавшись, швырнул туда на прощание гранату Ф-1, просто чтоб помнили.

Начавшаяся было около наружной стены Лабиринта пальба затихла быстро. Подтянувшееся бандитское подкрепление быстро разделалось с небольшим отрядом египетских лучников, выступивших на защиту своего национального достояния. Правда, «сухого счёта» не получилось. Семён Петрович с неудовольствием осмотрел побоище и склонился над Гвоздём.

Длинная, хорошо оперенная стрела с бронзовым наконечником вонзилась биатлонисту прямо в левый глаз и вышла наружу, пробив череп насквозь… Ох, весьма ошибается тот, кто считает, что древнее оружие по сравнению с современным – это по определению тьфу! Всё дело в умении им пользоваться. Доисторическая праща в руках мастера гораздо более смертоносна, чем помповый «Ремингтон» в руках неумехи. А тому, кто считает лук жалким оружием древнего человека, беспомощного перед природой, – тому показать бы череп Гвоздя, прошитый стрелой египетского снайпера…