Пройдя вдоль правой стойки, почти к самой сцене, я свернул между загогулиной края и последним барабаном. Там было мое самое любимо место. Все видно, а тебя видят только те, кто тебе нужен.

Проходя мимо еще не поднятой клетки, Кай провел рукой по решетке.

– Не голограмма, не волнуйся. Здесь все настоящее. Иногда даже более чем.

Я уселся за столик, кивнув Кайто на соседний стул.

– Не стой столбом. Неужели Оскар не водил тебя в людные места?

– В настолько людные – нет.

Кай покачал головой, медленно опускаясь на стул и не сводя глаз с клетки, в которую уже забирался танцор. Из одежды на нем была только какая-то несерьезная тряпочка на бедрах, сильное тело блестело, натертое душистым маслом…

И тут к нам очень вовремя подошла официантка. И она полностью отвлекла на себя внимание – черные чулки в сетку, блестящие туфли на шпильке, кожаное белье в переплетении каких-то ремешков и, конечно же, топлесс.

Все время, пока Кай восхищенно пялился на пятый или шестой объем обнаженного бюста, я, зная местное меню наизусть, а также свои и Каевы вкусы, продиктовал наши пожелания. Официантка упорхнула выполнять заказ, и Кай наконец-то смог выдохнуть. Доставая сигареты, он усмехнулся знакомой мне ехидной улыбкой и произнес.

– И часто ты здесь бываешь?

– Всегда, когда мы находимся в этом городе и если я не на работе, конечно. – Я достал сигареты и тоже закурил.

Кай открыл было рот ответить, но вернулась официантка, и он благоразумно промолчал. Когда же девушка ушла, соблазнительно покачивая бедрами и явно напрашиваясь на щедрые чаевые, Кай развернулся ко мне и вопросительно изогнул брови.

– Март, а теперь, все-таки, что это за место?

Я откинулся на спинку стула, прищурившись разглядывая уже наполняющийся зал и раздумывая, что же ему ответить. Следовало, в общем-то, правду.