Оставшись наедине с Богданом, мэтр поинтересовался, не голоден ли он. Услышав, что пока нет, учёный покивал, встал и несколько раз прошёлся по залу, поглаживая бородку, заплетённую, как и у Ань Чао, в косичку. Затем он сел и начал беседу.

Чжу Цзы Чен сообщил Богдану, что пока тот будет жить при университете. Ему предоставят возможность с помощью переводчиков знакомиться с любыми трудами по истории государства Чжун Го, как чаще всего зовут эту страну местные жители. В свою очередь Богдан должен будет рассказывать о своей стране, а писцы запишут всё сказанное. В один из дней его представят императору, который покровительствует исследованиям, торговле и открытиям новых земель, а Чжу Цзы Чен постарается как можно скорее подготовить экспедицию в далёкую страну для налаживания торговли.

– Устраивает ли тебя такой порядок наших действий? – поинтересовался мэтр.

Богдан кивнул, понимая, что теперь он вляпался в совершенно уж тупиковую историю: из-за ублюдка Абдаллаха, решившего заработать, предав своего господина, он теперь вынужден врать, и ложь эта ничем ему не поможет. С шейхом аль-Хасимом он был в смертельной опасности – понятно, что доберись они до дворца, араб постарался бы избавиться от Богдана при первой возможности, но вместе с шейхом он двигался в нужном направлении – во дворец, где вполне сам мог перехитрить своего пленителя. Сейчас же ему предлагалось отправиться в несуществующую страну, и обман рано или поздно раскроется. Точка перехода на грань Африки, к которой он собирался дойти один, а потом вместе с шейхом, находилась в нескольких днях пути, но сбежать ему явно не удастся, тем более что внешность его здесь тоже слишком заметна.

Впрочем, до отправки экспедиции было ещё далеко, и пока Богдан решил жить по плану, предложенному мэтром Чжу Цзы Ченом – а дальше видно будет. Кто знает, как повернутся дела?

Через четыре дня его пребывания в Фучжоу состоялся приём у императора. Он не принёс для Богдана ничего нового – император выслушал его рассказ, выслушал комментарии Чжу Цзы Чена и милостиво соизволил повелеть готовить экспедицию в далёкую страну, установление дипломатических и торговых отношений с которой сулит такие интересные перспективы.

Дни потянулись за днями. Богдану была отведена комната в своеобразном общежитии-гостинице – двухэтажном здании с открытыми террасами, где располагались покои для учащихся университета и приезжающих в университет для работы учёных из провинций. Он был практически свободен, если не считать того, что почти везде к нему был приставлен слуга самой обычной внешности, но, присмотревшись, Богдан по движениям и общему облику сумел рассмотреть в этом человеке подготовленного бойца восточных единоборств. Помогло этому его понимание китайского языка и несколько замечаний, сделанных мэтром слуге в присутствии Богдана. Ясно было, что, несмотря на сложность с побегом из-за его внешности, его, тем не менее, контролируют.