Это был конец! Стол оказался западней, не имеющей выхода.

Озираясь, Монг внезапно рассмотрел среди письменных приборов собственный револьвер. Действительно! Ведь этот недоумок выудил его из корзинки! А оружие — это все-таки оружие…

Еще не зная в точности, что собирается предпринять и не дожидаясь, когда Горбик обойдет стол, комиссар сделал рывок. Он торопился, как никогда. Его «Полицейский-Специальный» всегда был на боевом взводе, — все, что ему следовало предпринять, это лишь навести оружие на цель и нажать спуск. Малость, от которой зависела сейчас столь многое…

Лишь подбежав к револьверу, он понял, что ничего из его замысла может не выйти. Роковые секунды бежали, сливаясь в гибельные минуты. Он уменьшался, и ему было не поднять оружие уже и двумя руками. И все же… Он зыркнул в сторону спешащего к нему Горбика и всем телом навалился на револьверную рукоять. Подобием карусели оружие развернулось стволом в направлении опасности. Времени на то, чтобы проверить правильность наводки, практически не оставалось. Наклонившись вперед и, словно гребец ухватившись за металлическую дугу спуска, Монг напряг спину. Что-то поддалось в стальной конструкции, и ахнуло так, что на мгновение он потерял сознание.

Звон в ушах и проявление из небытия далекого потолка… Отброшенный револьвером, комиссар лежал на спине и, повернув набок голову, мутным взором наблюдал, как верещит у стены Горбик. Полоумный ученый зажимал руками кровоточащий бок, обезьянье личико его бледнело на глазах. Впрочем, и полицейский чувствовал себя не лучше. От «орудийной» отдачи ныла каждая косточка, тело, должно быть, превратилось в сплошной синяк. Он не сомневался, что умрет немедленно, и потому с изумлением ощущал, что вместо смерти к нему постепенно возвращаются силы. Сознание прояснялось, а боль утихала. Это было что-то новенькое, но времени на подробный анализ у него не было. Монг сел и осторожно провел ладонью по голове. Кажется, все было цело. Тем меньше ему следовало здесь отлеживаться. Выстрел без сомнения услышали в коридоре, — необходимо было поторапливаться.

Равнодушно проследив, как поскуливающий Горбик крючится на полу, подтягивая к груди острые коленки, полицейский неуверенным шагом заковылял обратно — к тому самому креслу, в котором еще совсем недавно в состоянии был сидеть.

В дверь часто забарабанили. С той стороны кто-то громко и требовательно кричал. Задержавшись на секунду, Монг оценивающим взглядом прошелся по замку и дверным петлям. Любитель антиквариата, Байяр и здесь не поскромничал. Дубовая, разукрашенная затейливой резной росписью дверь творилась в старые добротные времена, когда дома в самом деле подразумевали собой крепость, а двери предохраняли не только от сквозняков, но и от лихих непрошенных гостей. Во всяком случае было ясно, что так просто людям Байяра эту преграду не выломать. Да и побоятся они ломать ее, — бросятся скорее всего искать ключ или какой-нибудь инструмент поделикатнее. Все-таки любимый антиквариат босса…