– Вы? Вот уж не ожидал. С чего вдруг? – выдал Грюнд в обычной манере.

– Мы сидели на берегу озера – ответила Ара-Лин.

Грюнд больше не был похож на юнца, четко обозначился его возраст, лет тридцать. Он горько скривился.

– Ну? Кому вы уже доложили?

– Никому – опять ответила Ара-Лин – Эзра помогал тебя выгружать, но он никому ничего не скажет. Мы тоже.

– Вы все слышали?

– Только Соболева.

Так вот кто это был, мне все было недосуг спросить.

Грюнд с сомнением на нас посмотрел.

– Нам некому докладывать Грюнд. Мы перворанговый род, не связанный никакими обязательствами – ответила Ара-Лин на невысказанный вопрос.

– Угу, зато я буду связан…

– Ох и Ах, – едко отозвалась сестра – Даниэль оставь нас.

– Да что ты, ВикСин, какие у тебя тайны от заклятой половинки? – Грюнд на что-то обозлился и ехидничал.

– Хорошо. Скажу при нем. Как можно сходить с ума по этой пустышке? Да красив, да не лишен ума, но он пуст и холоден! Он никого не любит и не может любить, отсюда эта нескончаемая вереница гейш! Когда ты это поймешь? Он не достоин, просто не достоин таких чувств.

– Тебе-то откуда знать? – неуверенно возразил Грюнд.

– Он спешит предать, отскочить, отдалиться если чувствует, что ты идешь ко дну. Он не вытаскивает. Он скорее верит в плохое, чем в хорошее в людях.

– Последнее, знаешь ли, при нашей работе естественно.

– Грюнд, ты понимаешь, почему я дала именно такие показания о своей травме?

Грюнд посмотрел ей в глаза:

– Да.