Кто-то шепотом уже передавал слухи паханам. Мара стояла и ухмылялась. Она была почти обнажена, только в короткой рваной рубашке. Но плевать на это хотела, наоборот, разделась совсем, и принялась обтирать рубашкой с себя собственную кровь, сперму и слюни охранников. Несмотря на слухи, многие узники жадно смотрели на красивую голую бабу. Казалось бы, вот она, бери. Ан, нет. Попробуй… Труп на полу расхолаживал, и большинство любителей клубнички не решились сдвинуться с места.

– Думаешь, крутая? – насмешливо спросил второй пахан, низкорослый, гнилозубый Саркан, весьма авторитетный в Тиуме вор.

– Думаю, – спокойно ответила Мара. – Хочешь проверить?

– А то! – оскалился он. – Уделала вонючку и думаш ужое все? Ха! Давайте мужики, бл…м место в борделе! Натыкайте суке в рот!

С места сорвалось десятка два блатных. Убийца радостно завопила – вот это развлечение! И кинулась в драку. Она ломала руки, ноги, шеи, выдирала голыми руками сердца и ребра, отрывала мужские причиндалы. Скоро драться стало не с кем, и девушка разорвала шею кому-то из пытающихся отползти в сторону раненых, принявшись жадно пить кровь. Когда она подняла залитое чужой кровью лицо, в тюремном трюме царила мертвая тишина. Такого видеть не доводилось никому. За каких-то две-три минуты хрупкая на вид девчушка порвала в клочья два десятка здоровенных мужиков. Мало того, теперь хлебала кровищу как воду. Даже паханы замерли. Девка в натуре была крутой. Очень крутой. Да, хатеванка, однозначно хатеванка. После расправы в этом не сомневался уже никто.

– Ну что, мальчики, продолжим веселье? – зловещим шепотом спросила Мара. – Что-то вы скучные какие-то… Мне после драчки вот тоже что-то сладенького захотелось.

Она подскочила к крайним нарам, сдернула с них какого-то молодого зэка и бросила его на пол. Потом уселась ему на лицо.

– Давай, птичка, старайся! – рявкнула Мара. – Хорошо языком работай, падла, а то медленно подыхать будешь!

Это вообще ни в какие ворота не лезло. Но девка опустила пацана на глазах у всех, и дорога ему теперь была только в петухи. Потому зэки молча смотрели, как Мара елозит по лицу хнычущего парня, и не мешали. Паханы о чем-то негромко переговаривались. Они все больше сходились во мнении, что девку надо по-тихому подрезать. Чокнутая. Слишком опасная. Отморозок чистой воды. Да и все блатные законы похерила. Правильного пацана опустила ни с того ни с сего. Только Плюхатый сомневался. Ссориться с хатеванкой? Да ну его…

– Кто-нибудь еще хочет эту девочку? – спросила Мара, подняв за шкирку плачущего парня.