Дохан не видел глазами, но прекрасно знал, что там, за бортом. Панорама взлетно-посадочного поля и города расстилается там, за куполом, венчающим пирамиду корабля. С десятикилометровой высоты видно далеко, горизонт существенно отодвигается. Городок небольшой, на пару миллионов жителей всего, смотрится россыпью игрушечных домиков, но по бескрайней равнине разбросалось множество таких же. А по полю – то там, то сям на площадках остроносые колонны, сферы, крылатые сигары космических кораблей. Десятка, другого, третьего…

Ровно через минуту один из подручных зигиан, похожих на огромных оранжевых кузнечиков, перевитых сбруей экипировки, доложился, что директор космопорта на связи. Прыц рявкнул:

– Эй, ты, гом конченый, слушай меня в оба уха!

– Кто это?! Что вы… там вытворяете?! – Голос директора, судя по характерному выговору, соплеменника Дохана, срывался от гнева. «Почему прыц называет нас „гомами“? Мы же не эрсеры какие-то!» – подумал Дохан.

– Пляшем, урод земообразный. Хотим взорвать эту посудину вместе с тобой, твоим космопортом и ближайшей сотней городишек, если власти не выполнят наши условия.

– Что вы себе позволяете?! Что это за спектакль? Я вызову армейские… – Маленькая демопроекция директора прыгала на пульте, тряся рожками, и выглядела несерьезно.

– Спектакля ты еще не видел. Сейчас увидишь. Покажи ему ретроспекцию пассажирских уровней, – велел зигианину, манипулировавшему с аппаратурой связи.

Все то, что спроецировалось над пультами в рубке, наверняка дублировалось в кабинете директора космопорта. Поверх обожженной плоти незаплывший глаз Дохана снимал картину и вливал ее в обалдевшие мозги… Поочередно появлялись обзорные ракурсы секторов звездолета. Лайнер кишел зигианами. Захватчики с наслаждением выполняли свою кровавую работу, выпуская на свободу всю ненависть и злобу, накопившиеся в них за сотни, тысячи лет цивилизованной жизни. Избыток кислорода внутри корабля действовал на них опьяняюще и тем самым служил своеобразным допингом их жестокости. Террористы избивали, унижали, запугивали пассажиров и обслугу лайнера с такими хладнокровием и изощренностью, что даже имперцы, наверное, могли бы им позавидовать. Некоторых людей бандиты забивали как скот, насмерть. Внутренность одного из отсеков третьего класса вообще была похожа на котел с винегретом. Отдельных тел уже не было, все смешалось в разноцветное месиво… Дохан по миллиметру начал смещать себя к лифтовой мембране. Прыц отсек трансляцию, перешел на другой канал и продолжил торг с директором, но убрать панорамную проекцию приказа не давал, и связист приостановил эстафету датчиков на одном из уровней. По чистой случайности – высшего класса. Распираемая ненавистью зигианка в салоне девятого сектора надрывно орала заложникам: