— Я не воюю с ним, — ухмыльнувшись, ответил Кантор. — Я просто собираюсь его убить, что тут такого?… Если крыса перебегает мне дорогу, я не сражаюсь с ней. Я просто давлю ее и иду дальше.

— Скажи ещё, что он первым напал на тебя, — хмыкнул Эдвин.

— Клянусь, так и было! — Кантор поднял руки, будто призывая небеса в свидетели. — Я предложил ему извиниться и забыть об этом, но он не захотел, а вместо этого снова оскорбил меня… оскорбил мою семью, мою мать… вот — все свидетели…

Улыбаясь, его товарищи закивали головами, подтверждая слова главаря.

— Лжец! — процедил Дэвид. — Ты едва не убил меня и Идэль… просто так, от нечего делать… чтобы показать свою неземную удаль. Ты напал на нас без предупреждения, как трус. У тебя не хватило смелости даже на то, чтобы вызвать меня на поединок — ты предпочел ударить исподтишка!

— Вызвать тебя??? — с изумлением переспросил кен Рейз. — Ты в своем уме? Вот тогда я точно опозорюсь. Мы не равны, нельзя вызывать того, кто ниже. Открой «Дуэльный кодекс», об этом говорится на первой странице… если ты вообще умеешь читать, мартышка.

«Дуэльный кодекс» Дэвид открывал — и даже читал — в то время, когда ещё учился в Тинуэте. Он смутно помнил — там и вправду было что-то насчет того, что сильнейший не может вызывать того, кто слабее…

— Кантор, иди своей дорогой, — посоветовала Вилья. — Не делай себя ещё смешнее, чем ты есть.

— На кого тявкаешь, горожанка?… — лениво бросил Аллек кен Скийбл.

— А ты? — Вилья ничуть не испугалась. — Мой отец — капитан стражи. Ещё вопросы есть?

— Не понимаю, — сказал Кантор. — Правда, не понимаю. Что вы все тут делаете?… Он ваш лучший друг? Родственник?… Вы все его так любите? Вот ты, Скеггель, тоже его любишь?… Или, может, обитатели Преисподней теперь стоят за равные права и мировую справедливость?… Объясните же мне, что тут происходит!.. Я не понимаю.

Скеггель не ответил. Жутко улыбаясь, он качнулся в сторону так, как будто все его тело состояло из желе. Когда он снова принял вертикальное положение, стало ясно, что он, как минимум, на голову выше, чем был… красивое лицо вытянулось, превращаясь в костяную маску, руки удлинились и стали значительно толще, пальцы склеились в одно целое, сгиб между локтем и направленной вниз кистью покрылся острыми шипами и стал походить на — пока лишь намеченную — клешню…

— Да ты вообще, я смотрю, не слишком понятлив, — сказал Эдвин. — Вряд ли Скеггель сможет внятно объяснить тебе свои мотивы, но давай попробую я. У всякого демона имеется чувство собственности, и наш общий друг Дэвид, просидев со Скеггелем в одном классе целый год, в каком-то смысле этой собственностью стал… как и все мы — я, Джейгали, Лейкарн… гм… Орэлья…