— А что было в шестидесятом?

— Мальчик! Чему вас только учат на наши деньги! Тогда по всей Америке перевешали дикое количество негров: кто говорит, пятьдесят тысяч, а кто — и сто пятьдесят тысяч. Японцы навербовали в Африке…

— Вспомнил, — сказал я. — Только я думал, что это художественный вымысел. Дэвид Корнуэлл, «Лондон, штат Британия». Или Чарлз Перси Сноу, «Цвет смерти — черный».

Саффет-бей посмотрел на меня и улыбнулся.

— Тебе тоже нравится Корнуэлл, Миша-эфенди?

— Безумно.

— Я слышал, что издали его последний роман — тот, который он не окончил. О похищении наследника британского престола…

Я, похоже, издал какой-то звук. Что называется — пискнул горлом. Саффет-бей участливо нахмурился:

— Что с тобой, Миша? Я сказал что-то неловкое? Я мотнул головой. Кашлянул.

— Вы не слышали городских новостей? Нет? А-а… Нынешней ночью похищен наследник российского престола.

— Этот мальчик… как его?.. Константин?..

— Константин. Да, он… — и я, поддавшись порыву, рассказал Саффет-бею то, что знал, — и в частности, что девушка Тина вовсе не моя возлюбленная, а подруга одной из пострадавших при похищении, и теперь она панически боится возвращаться в общежитие; наш же общий с Саффет-беем друг Петр исчез бесследно…

— Вот как, — покивал головой Саффет-бей. — Хорошо, что ты мне все это сказал, Миша. Я буду внимательнее. Я буду предельно внимателен и осторожен. Зою ты тоже хочешь спрятать здесь?

— Да. Они возьмут билеты на катер…

— Я понял твою хитрость. Это неплохая идея, мне кажется. Привози, я позабочусь и о ней тоже.

Тина долго не хотела отпускать мою руку. Она все поняла: если за нами следили и следят, то им будет ясно: девушка уплыла на катере. Чтобы отследить катер… о, это будет весьма непросто. Если же не следят — тем лучше. Маленькая комфортабельная каюта уютнее комнаты-пенала в общежитии, не правда ли? Главное, никто не знает, что эта каюта здесь есть. Какие каюты могут быть на дебаркадерах?.. Все это Тина понимала, но отпускала меня с трудом.

В Томск я позвонил из уличного автомата.

— Алло? — голос Вероники. — Слушаю.

— Это Михаил. Здравствуй. Отец дома?

— Мишенька? Ты где сейчас?