— Хулиганы, — сказала дама.

Так закончился этот день.

Глава 10

Глава 10

Кто же ее все-таки построил?» — подумал Харон. Танат вывел его точно к пирамиде. Бросалось в глаза, что это именно сооружение, которое возводилось тщательно, аккуратно и даже любовно, а не подобие стасканных вместе деревянных обломков, принесенных Рекой, у бывших десятых линий. «Плавник все-таки не что иное, как обломки Ладей, пусть совершенно утратившие форму. А тут камни подбирались один к одному, некоторые сохранили следы обработки, и щелей совсем нет или очень мало. Кому понадобилось тратить свой труд и уходящие силы, утекающую энергию, ведь не танаты же возводили пирамиду? Во имя чего? Отчего человек так стремится во что бы то ни стало оставить по себе овеществленную память? Где бы он ни был, даже здесь. Неосознанная убежденность, что таким образом он закрепляет себя в бесконечной паутине мироздания, создает, быть может, ничтожный по меркам вечности, но свой след. След своей души, своей сущности. И верит, что так когда-нибудь прикоснется к бессмертию.

Но устройство Миров оказывается совсем не таким, свои и чужие сущности перемешаны между собой, и сами души не вечны.

И от кого-то остается такая пирамида, от кого-то — слова, что передаются от одного к другому и в конце концов теряют изначальный смысл, от того — фигурка-уродец, завалившаяся в пыль у задней стены палатки Локо, а после многих — лишь кучка каменеющих нечистот на Тэнар-тропе.

А от кого-то — вообще ничего не остается».

— И при этом нужен еще кто-то, чтобы каждый из них попадал по назначению.

— Обязательно, Перевозчик, — сказал танат. — Ты начинаешь правильно смотреть на вещи. Это нас радует. Однако довольно философствовать. Приступай.

Отобранных держали за той гранью пирамиды, что была обращена к Горе. Несколько неясных троп расходились отсюда, чтобы вскоре затеряться среди склонов и ущелий, пропасть в них, сойти на нет в серых оползнях и между провалами. Перевозчик никогда не водил на Горячую Щель одной и той же дорогой, но не оттого, что стремился соблюсти тайну или щадил их чувства, а просто потому, что коварная зеленая долинка, как и все здесь, по эту сторону Реки, имела свойство оказываться всякий раз в новом месте. Этого места Перевозчик никогда не знал заранее, и куда бы ни направлялся, рано или поздно предательская изумрудная ловушка открывалась перед ними, идущими. А для Перевозчика — деревце-знак, возле которого он мог быть уверен в собственной безопасности.