— Пойдем.

Когда они выбрались на свет, Ромка ужаснулся вторично — при фонаре не полностью разглядел и заценил масштабы повреждений. Он втащил Бена в первый же открытый кабинет, брякнул на пол рюкзак, смёл со стола слой пыли и обвалившейся штукатурки, выложил туда аптечку и скомандовал:

— Снимай комбез и все, что под ним.

— Ром, ты заметил, как Грищук смотрел?

— Заметил. Трико тоже снимай. Ох, черт побери… Ну и отделали они тебя … Больно?

— Да…

— Промедол вколол?

— Неа…

— А почему, чудо в перьях?! У тебя же был!

— Был, да сплыл, — вяло съязвил Бен и попытался присесть на край стола. — Снорки подсумок разорвали, все вывалилось где-то…

— Стой смирно! Стоять можешь? Вот и стой… «Разорвали»… — передразнил он. — Умный нынче снорк пошел… Ладно, сейчас я сам все сделаю.

Бен ойкнул от воткнувшейся в мышцу иглы шприц-тюбика; потом тоненько заскулил, когда Ромка марлевым тампоном начал промывать раны антисептиком, хотя прохладная жидкость не щипала, а даже приятно холодила. Но слишком уж болезненным было прикосновение шершавой марли.

— Терпи… — бурчал под нос Ромка, — Надо получше продезинфицировать; черт его знает, что за гадость может быть у них на когтях, они ж их сроду не мыли…

Бен представил себе снорка, моющего лапы, и нервно хихикнул.

— Смешно ему, видите ли…

Ромка сидел перед ним на корточках и бинтовал ему ногу. Потом поднял голову, посмотрел на него снизу вверх, и, быстро оглянувшись на дверь, тихо сказал:

— Сейчас, как оденешься, сядь на пол и сделай вид, что тебе очень плохо. Что ты вообще с трудом двигаешься и чуть ли не сознание теряешь. На лестнице ты хорошо сыграл, так сейчас не подведи!

«А я и не играл», — подумал Бен, но огорошить этим признанием Ромку не успел.

— Все, — Ромка встал и полез в свой рюкзак. — Эту рвань выкидывай, вот твои запасные штаны, надевай скорее, а потом твоими руками займусь.

В коридоре, постепенно приближаясь, затопали шаги. Грищук, видимо, потерял терпение — не дождавшись, пока Роман спустится в подземные помещения, он возвращался к спутникам сам.