Цимбаларь выскочил на антресоли – и как раз вовремя. В фойе клуба ворвались двое охранников «Клеопатры», словно сошедших с исторической картины «Мюриды имама Шамиля бегут от неверных».

Первый, сверкая сразу очами, золотой фиксой и огромным кинжалом, объявил:

– Всэх бэру в заложники! Кто побэжит, на куски рвать буду!

Его напарник был настроен более миролюбиво.

– Спрячьте нас, гяуры! – потребовал он. – Мы в розыске! За себя не отвечаем!

– Сюда! Сюда давайте! – Цимбаларь, и сам не очень-то похожий на златокудрого Леля, призывно взмахнул рукой.

Оба «мюрида» сразу кинулись на обманчивый зов, но едва лишь первый из них достиг верха крутой железной лестницы, как Цимбаларь наставительным тоном произнёс: «Москва бьёт с носка!» – и тут же продемонстрировал этот приёмчик.

Аналогичная участь постигла и другого экс-охранника. Хорошо ещё, что бетонный пол фойе устилали обрезки меха, гнилое мочало и клочья негодной ваты, послужившие чем-то вроде амортизатора.

– Шайтан! Собачий сын! – прохрипел тот из «мюридов», который при падении оказался сверху. – Сейчас я тебе мудьё отстрелю! А потом на собственных кишках повешу!

Откуда-то из рукава в его ладонь скользнул пистолет. Правда, целиться лёжа было не очень-то удобно. Пришлось даже опереться на локоть.

– Вот это уже лишнее, – с высоты своего положения заметил Цимбаларь. – Но, во всяком случае, не я начал первым.

Его пуля высекла искры из пистолета соперника, заодно не пощадив и пальцы. Отменный получился выстрел, почти как в тире.

Тут же в фойе вломились спецназовцы. Чёрные маски, круглые шлемы и мешковатые бронежилеты делали их похожими на космонавтов, высадившихся на враждебной планете.

Стволы всех автоматов, пистолетов и снайперских винтовок были, естественно, направлены на Цимбаларя, ещё окутанного пороховым дымом. Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние, если бы не появление Кондакова, уже успевшего разжиться и фальсифицированным вином, и поддельной селёдкой.

– Это наш, – сообщил он, что-то дожёвывая – наверное, горсть самопальных чипсов.

– Тогда забирай его отсюда! – грубо рявкнул старший из спецназовцев, для которого сейчас все люди без разбора представлялись дичью, угодившей в облаву.

Цимбаларь, сам едва не пострадавший, стал немедленно выторговывать ещё одного человека, но спецназовцы уже забыли о нём, набросившись на «мюридов», возобновивших сопротивление. Таким образом, Аркаша Христодулов оказался в полной власти особого отдела.

Когда дежурная машина покидала территорию «Клеопатры», напоминавшую в этот момент Рязань, разоряемую ордами Батыя, Кондаков со свойственной ему прямотой сказал: