– Впереди засада. Скорее всего это опять здухачи. Нам придется вернуться назад, к озеру. Вполне возможно, что здухачи не станут преследовать нас. Ну а если погоня все же начнется, кто-то один должен задержать ее. В такой тесноте это нетрудно. Три-четыре тела сразу закупорят нору. Добровольцы есть?

– Давайте лучше жребий тянуть, – сказал Юрок. – Жить-то каждому охота.

– Лично я против жребия, – продолжал Кузьма. – Понимайте меня, как хотите, но если поступить по совести, остаться должен кто-то из катакомбников.

– Дайте мне топор, и я останусь, – сказал Венедим. – Хоть на одно благое дело сгожусь.

Однако, растолкав всех, вниз уже сползал светляк-целебник, которого, похоже, просто спихнул сюда его приятель-молчальник. Не успей Кузьма ухватить светляка за одежду, он поехал бы и дальше, прямо в лапы здухачам.

– Помилуй нас, Господи, в грехах наших и даруй вечное спасение душе. – Светляк пыхтел, стягивая с себя рясу. – Простите и вы меня, братья, если обидел кого. А ты, безбожник хохлатый, прости меня особо.

– Это ты мне? – удивился Юрок. – За что я тебя должен простить?

– Узнаешь, когда на том свете свидимся. Ну все, ступайте назад с Богом.

– Мы будем ждать тебя на плоту, – сказал Кузьма и тут же прикусил язык, вспомнив, что оставленный без присмотра плот отправился в самостоятельное плавание. – А рубить старайся от груди, не то лезвие о потолок сломаешь.

– Я их не лезвием, а обушком, обушком приголублю. – Слышно было, как светляк плюет на ладони. – Так-то надежней будет…

* * *

Отряд, в котором осталось всего пять человек, начал поспешно карабкаться назад. Не прошло и минуты, как стало ясно, что те, кто подкарауливал их в норе, двинулись следом – двинулись тихо, как призраки.

Зловещую тишину нарушил утробный выдох – «Ы-ых!» – и хруст проломанной черепной коробки, очень похожий на прощальный привет лопнувшего глиняного горшка. И в тот же момент здухачи взвыли – все разом и голосами совершенно нечеловеческими.

Скольких врагов успел уложить светляк, так и осталось неизвестным, но когда отряд выбрался наконец из норы, схватка еще продолжалась. Сквозь непрестанный монотонный вой здухачей время от времени доносились глухие выкрики: «Вот вам! Вот вам! Получайте, исчадья адовы!»

Кузьма заставил Юрка посветить фонарем, но плота уже и в помине нигде не было. Почуяв неладное, летучие мыши мигом прекратили охоту за мошкарой, но сейчас крылатое воинство ничем не могло помочь людям.

Оставался только один путь к отступлению – затопленная водой тропа. Держа над головой факел, Кузьма первым ступил на нее и при этом почему-то вспомнил слова, однажды сказанные Венедимом: «Узок и скорбен путь, ведущий в жизнь праведную, но широк и просторен, ведущий в пагубу».