– Да, загадочная история, – держась левой рукой за горло, просипел Кондаков. – Где-то я слышал, что человечество есть только зародыш некоего сверхъестественного организма, целью которого является борьба со всеобщей энтропией, пожирающей Вселенную. Но силы, покровительствующие этой самой энтропии, стремятся любыми средствами погубить нас или хотя бы не выпустить в космос. Всякие там «летающие тарелочки» – это патрульные корабли, которые должны присматривать за людьми.

– Сочинений подобного рода не счесть, – сказала Людочка. – На них кормится, наверное, уже пятое поколение писателей-фантастов.

– А вот про инфлюэнцу Черенков загнул, – продолжал Кондаков. – История про биологическое оружие, выкашивающее приверженцев дьявола, пахнет профанацией… У меня в шестьдесят девятом году тётка от гонконгского гриппа умерла. Милейшая, скажу вам, была женщина.

– Это лично ты так считаешь, – ухмыльнулся Ваня. – На самом деле она была волоском в дьявольском хвосте, только тщательно это скрывала.

– А по-моему, инфлюэнца, точнее говоря, «испанка», очень согласуется с теорией Черенкова, – сказал Цимбаларь. – Во время той знаменитой эпидемии смертность среди стариков и детей была сравнительно невелика. Но люди в самом расцвете лет гибли миллионами. Солдаты, революционеры, бунтовщики… Один только Яков Михайлович Свердлов чего стоит. Вот уж исчадие дьявола в чистом виде. Даже трудно представить себе, каким боком повернулась бы история, уцелей он тогда. Рядом с ним Ленин и Троцкий отдыхают.

– Но ведь Сталин и Гитлер остались живы-здоровы, – заметил Ваня.

– В восемнадцатом году это были в общем-то тишайшие люди, – ответил Цимбаларь.

– Тем не менее на смену Первой мировой войне пришла Вторая.

– Это совсем другое дело. Тут уж скорее просматривается не дьявольский, а ангельский промысел. Жертвы оказались велики, но не напрасны. По большому счёту, победу одержали идеи гуманизма, а не тирании. Только мы одни продолжаем барахтаться в зловонном болоте прошлого. Другие теперь выбирают дорогу с оглядкой.

– Чтобы в конце концов вновь окунуться в болото ещё более зловонное, чем прежде, – съязвил Кондаков. – Можешь со мной спорить, но инфлюэнца – это явная натяжка. Ведь тогда получается, что дьявол и ангел одного поля ягода. Первый ради своего возрождения убивает людей в Чарусе, а другой – по всему миру.

– Пойми, ни дьявола, ни ангела на самом деле нет. Это чистая условность.

– А кто тогда есть? Кто насылает на людей дурные видения, а потом превращает их в убийц?

– Если бы я знал, – Цимбаларь пожал плечами.