Справа от трейлера, между двумя деревьями, был натянут гамак, рядом находился пластиковый столик и два пластиковых же кресла. Кевин даже позавидовал хозяину, представив, как здорово, наверное, лежать в гамаке и наслаждаться видом реки и голубого неба.

Место было очень уютное. Кевин уже не сомневался, что именно здесь и живет знаменитый Ка Фай.

— А в книгах писали, что Ка Фай живет где-то в горах, в пещере, — сказал он, взглянув на таксиста. И тут же вздрогнул, удивленно глядя на привезший его глайдер.

— Что с тобой? — поинтересовался бородач.

— Такси… — Кевин указал на машину. — Это ведь было такси? Я ведь сам видел, когда садился!

Он действительно видел, что садился в такси. Именно поэтому теперь Кевин с удивлением смотрел на довольно потрепанный серый глайдер модели «Пассат», не понимая, куда делись желтый цвет и традиционные «шашечки» на боках машины.

— Были «шашечки», — согласился бородач, явно читая мысли Кевина. — На Леандре у них есть одно интересное свойство: они появляются только тогда, когда нужны. Как только надобность в них отпадает, они исчезают.

— Вы и есть Ка Фай? — догадался Кевин, глядя на «таксиста».

— Это одно из моих имен, — согласился тот, на глазах у Кевина его внешность начала меняться. Черная борода стала седой, побелели и брови. Даже лицо стало светлее, одновременно с этим в нем проявилась суровость.

Метаморфозы закончились — вместо сорокапятилетнего мужчины перед Кевином стоял не менее крепкий старик лет семидесяти.

— Садись, Кевин. — Он указал на кресло у столика. — Нам есть о чем поговорить.

Кевин сел, все еще пребывая в шоке от увиденного. Хозяин опустился в соседнее кресло и задумчиво взглянул на гостя.

— Ты оказался в сложной ситуации, Кевин, — произнес он. — Правила, исправно служившие сотни лет, больше не действуют. Наступило время перемен, и ты оказался в их эпицентре.

— Что значит — «правила больше не действуют»? — нашел в себе силы для вопроса Кевин, — Вы о нарушении Договора?

— Произошло то, что рано или поздно должно было произойти. Деление на джавов и дживов было изначально нежизнеспособно. И то, что эта система просуществовала тысячу лет, я могу воспринимать лишь как причудливый каприз Джары. Теперь этот эксперимент закончился, все вернулось на круги своя. Или почти вернулось.

— Я не понимаю, — тихо произнес Кевин. — Все вернулось к чему?

— Когда-то были просто джары, Кевин. Люди, стоявшие вне понятий добра и зла. Они не делили мир на черное и белое, воспринимая его во всей целостности. То, что для одного является добром, для другого частенько оказывается злом. У каждого своя правда, и разобраться в том, кто прав, порой бывает очень сложно, а то и просто невозможно. Возьми хоть войну, которую вам удалось предотвратить: правительство Виолы, а вернее, стоящие за ним промышленные корпорации, хотели уничтожить императора Каллахена и прибрать богатства Индры к рукам. В ходе этой войны, без сомнения, погибло бы очень много людей. Вы помешали дживам осуществить их замысел, спасли людей. Вроде бы сделали доброе дело, верно? Но это лишь одна сторона медали: если бы на Виоле удалось сместить императора, то после кровопролитной войны и непродолжительной депрессии для Индры наступило бы время бурного расцвета. Планета вошла бы в Федерацию, жители Индры стали бы гораздо свободнее. Промышленный подъем привел бы к росту благосостояния, что, в свою очередь, благоприятно отразилось бы на росте населения. Итог: через каких-то сто лет население Индры стало бы даже больше, чем через сто лет при нынешнем варианте развития событий. Но при этом мы получили бы процветающую планету без тиранического режима, со свободными гражданами.