Они спрыгнули на песок и кинулись в полузасыпанный окоп. Отовсюду из пыльных холмиков торчали руки, ноги, автоматные стволы. Никакого движения не наблюдалось.

– Похоже, только мы с тобой и остались, – пробормотал Хосе.

– А Рафаэль? – спросил Томас.

– Рафаэль уж вернулся домой. Ему не привыкать. Ну, что отсиживаться в яме? Пойдем на встречу неизбежности.

Томас молча полез из окопа вслед за другом.

Они стояли на небольшой возвышенности, с одной стороны подпертой грудой искореженной брони. С другой стороны к ним покачиваясь подходили кошмарные полудети. А с третьей – бесчисленными волнами приближались пассажиры погибшего корабля.

– Да, брат, – сказал Хосе, – Тут уже не до стрельбы.

– Да, ладно, – решительно сказал Томас. – Мы с тобой бывали в переделках и похуже. Смотри, что у меня есть…

И он раскрыл ладонь, на которой лежал цилиндрик одинарного термозаряда.

– Хорошая штука, – сказал Хосе. – Правда, не очень приятная, как ребята рассказывали. Как же мне все это надоело…

Хосе взял в руку цилиндрик.

– Ладно, – произнес он, – Я пошел. А ты возвращайся к своей Агнессе. Любое начатое дело надо доводить до конца…

– Погоди, – воскликнул Томас, – Мы пойдем вместе!

– А ты как бы поступил на моем месте, Энрико? – усмехнулся Хосе и неожиданно, с размаху, ударил друга по голове прикладом.

4

– Вот он! – крикнул сержант, спрыгивая с джипа.

Солдаты подбежали к замершему на земле телу. Командор лежал на спине, раскинув руки, в куче стрелянных гильз. Один кулак у него был крепко сжат.

– Жив?! – сдавленно произнес один из солдат.

– Погоди, не слышу… – отмахнулся сержант, приложив ухо к груди командира, – Жив! Только без сознания – головой обо что-то ударился… Так, а что это у него в руке? Мама, мама…

Из скрюченных пальцев Салазар с осторожностью извлек небольшой цилиндрик.