Внутри я увидел довольно большое и неплохо обустроенное помещение, залитое тусклым электрическим светом. Барная стойка, десяток разнокалиберных столов, за которыми обосновались люди в самом невероятнейшем одеянии — от спортивных костюмов до экспериментальных защитных скафандров. Это была первая половина коровника. Другая отделена солидной стеной из тех же кирпичей-блоков, какими заложен вход. Попасть туда можно через небольшую дверь, охраняемую косматым бородачом с «узи» на пивном животике. В стороне от остальных о чем-то шепотом совещалась четверка подтянутых хлопцев в черных комбинезонах, украшенных шевронами с красными крестами. Ого, долговцы?! Впервые вижу этих ребят. Другой контингент представлял из себя нечто среднее между сельской шпаной и спецназом «морские котики» — огромный разброс в типах снаряжения и еще больший в части вооруженности. У некоторых пальцы покрыты замысловатой синей блатной «росписью», а в жестах видна характерная лагерная дерганость. Да, контингент тот еще! Как, интересно, им удается сидеть здесь и не перестрелять друг друга. Дело тут явно не в долговцах — мало их, да и не долговская это территория. Видимо, Славик Мойша, кроме того что он эсбэушный стукач, еще и сильный и авторитетный человек в здешних местах, если сумел построить эту братию. А нам с ним придется вести не очень приятный разговор на тему «Скупка совсекретной информации, жизненно необходимой для национальной безопасности».

Мы с Водолазом, сопровождаемые подозрительными, а иногда и откровенно враждебными взглядами, доковыляли до бородача. Улыбнулся нам только долговязый парень в углу — то ли давно знал Водолаза, то ли тоже был барабаном. Бородач, когда мы приблизились метра на три, медленно приоткрыл глаза и красноречиво положил большой палец правой руки на предохранитель «узи».

— Хлопчики, здесь свободных столиков нет. А стойка — два метра влево!

— А мы в курсе, родной, где здесь что! — сообщил ему Водолаз, радостно щерясь. — Ты бы Мойше просемафорил, что Водолаз пожаловал. Он, думаю, по такому случаю и кабинетик отдельный нам замутит!

— Мабуть, и замутит, да только ему перед этим вернуться надобно. Если хабар притащил — так можешь мне его сдавать. Ну а если с Мойшей у тебя какие особые дела — дожидайся. Сказал он, что дней на пять. Хочешь — номерок снимай, расценки, я думаю, знаешь, а не хочешь — пошерсти по деревне — домов свободных море.

Мы взяли литрушку «черниговского», бутерброды с копченой колбасой и вышли на улицу. Водолаз дохромал до развесистой яблони и без труда отыскал под ней потемневшую от времени скамейку. Пшикнула откручиваемая пробка, и пиво мутно-желтым потоком заструилось в кружки: в мою стальную армейскую и в крутую с термоизолирующими стенками Водолазову.