— Выиграй разок за Чистяка[1].

— За кого?

— Так частенько говорила моя мать. Я не знаю, кто такой чистяк.

— Вероятно, профессия, — предположил Билл. — Моряк, скорняк, чистяк. — Он старался показать, будто его интересует сама по себе игра. Они играли голышом, в смешанных командах, и было это не столько спортом, сколько сексуальным ритуалом.

По окну забарабанили крупные капли дождя, смешанные со снежными хлопьями, подхваченные внезапным порывом ветра.

— Не думаю, что вам понравится такая прогулка, — заметил Билл. — Вы могли бы завезти меня в спортзал.

— Нет, — возразила Мэригей. Маршрут передвижения флотера не регистрировался, отмечалось лишь место стоянки: вероятно, для того, чтобы обеспечить связь. — Лучше ты завези нас к Чарли и Диане. Они не обидятся, если мы придем слишком рано.

— Премного благодарен. Мне удастся влупить. — Он имел в виду вовсе не волейбол. Когда он использовал наш древний жаргон, я никогда не мог угадать, что это было: выражение привязанности к родителям или насмешка над ними. Полагаю, что, когда мне был двадцать один год, я мог в разговорах с родителями пользоваться их языком и для того, и для другого.

Неподалеку остановился автобус. Я услышал, как Сара пробежала под дождем по дощатому настилу. Парадная дверь открылась, сразу же захлопнулась, и шаги простучали по лестнице на второй этаж: Сара кинулась переодеваться.

— Обед через десять минут, — крикнула ей Мэригей. В ответ раздался раздраженный возглас.

— Завтра у нее начнутся месячные, — пояснил Билл.

— С каких это пор братья стали следить за этим? — поинтересовалась Мэригей — Или даже мужья? Он уставился в пол.

— Она утром что-то говорила об этом. Наступила пауза.

— Если вечером появится кто-нибудь из Человеков… — нарушил я молчание.

— Они никогда не приходят. Но в любом случае я не скажу им, что вы отправились устраивать заговор.

— Это не заговор — поправила Мэригей, — это план. В конце концов мы поставим их в известность. Но это абсолютно гуманно. — Мы не обсуждали наших намерений с ним или Сарой, но и не мешали им подслушивать.

— Я мог бы когда-нибудь в него включиться.

— Когда-нибудь, — согласился я. Хотя и считал, что скорее всего нет. Пока что в этом деле участвовало только первое поколение: ветераны плюс их супруги. И лишь несколько из них родились на этой штуке, которую, когда нам предоставили выбор места жительства после войны, Человек называл «планета-сад».

Мы обычно называли «нашу» планету СП. Большинство ее обитателей появилось на свет спустя много поколений после жизни тех людей, которые знали об оскорбительном значении жеста, для которого использовался средний палец. А из тех, кто знал, лишь немногие связывали жест с основным понятием эдипова комплекса. Но, прожив здесь всю зиму, почти все они, вероятно, стали именовать планету свойственными своему времени аналогами выражения «сучий потрох».