— Там никого нет! Ты врешь, гнида!

— Есть!

— Нет!!!

— Есть! — хмырь рыдал, бился лбом о каменные плиты. Ему, видно, больше нравилось вести беседы, ползая на брюхе. — Они все там! С ними чего-то сделали. Их усыпили… а может, убили! Я не знаю… я видел только, один сбежал, весь волосатый, с когтями, но я его узнал, он всегда ходил на мессы, его чуть в жертву не принесли, еще год назад было, а щас с рогами, маленькими такими, и волосатый!

Хук насторожился. Дернул затвором.

— Говори, падла! Все говори!

— Больше не знаю! Ничего не знаю! Коротышка Легавый вклинился, поглаживая ус коротким жирным пальцем:

— Тут дело нечистое.

Хук кивнул. И достал парализатор, не из лучемета же бить этого червя!

— Мне страшно, — пролепетала Светлана. — Не смотри на него, не надо!

Иван не шевельнулся. Он не мог оторваться от этих пронзительных глаз.

Своих собственных глаз. Зверочело-век глядел, не мигая. Это было страшно.

Это наводило оцепенение. Иван знал, стоит ему сейчас обернуться… и он увидит ее, страшную патлатую ведьму, злобную фурию, дух планеты Навей и Пристанища, Алену, свою постаревшую, страшную, ненавидящую его смертной ненавистью Алену, в которую вселилось нечто безысходное и черное. Он не мог обернуться, хотя в ушах у него звучало ее страшное проклятие. Он не мог обернуться, потому что рядом стояла Света, его жена… Много раз Иван порывался рассказать ей все про планету Навей, про Аленку, но она всегда останавливала его — что было, то было, быльем поросло, — она не хотела слушать, ничего не хотела слушать. А теперь вовсе было не время, не место.

Но это страшное заклятье. Да! Оно всегда с ним, оно черной печатью сковывает его душу, и никакие благословения не могут освободить от него! И эти пронизывающие глаза! Может, зря он прогнал старичка-служителя, может, и впрямь надо было избавиться от страшного двойника?! Кто знает. Совершенная модель! И таких будет много, очень много. Может, уже есть. И не с его лицом, не с его памятью, других, но очень много. И они будут убивать своих братьев, губить ту страну, что их породила и выкормила, губить Землю, у них нет своей воли, они во власти выродков-нелюдей… Нет, это все в прошлом.

Их власть в России пала. Скоро она падет по всей Земле, а там и по всей Федерации, ни на одной самой крохотной планетенке, ни на одном самом замухрышистом астероиде ее не останется.

— Ты слышишь меня? — прошептал Иван. Зверочеловек не ответил.

— Ты понимаешь меня?! — заорал Иван во всю глотку, приникая к стеклу.

Двойник отпрянул. И чуть кивнул. Что это было- случайное движение? Или знак?!