Этот инцидент настроил нас на философский лад, и мы принялись обсуждать, почему мутанты называются теми названиями, под которыми мы их знаем. С мутантов перешли на людей, и заговорили о влиянии имени на характер.
Этот инцидент настроил нас на философский лад, и мы принялись обсуждать, почему мутанты называются теми названиями, под которыми мы их знаем. С мутантов перешли на людей, и заговорили о влиянии имени на характер.— Так вот, — продолжил учитель. — Прозвища тоже просто так не придумываются. У них есть только два пути для появления на свет. Первый — случайно оброненное кем-то определение, которое намертво приклеивается к человеку. Как у тебя было. Я, например, считаю, что погоняло твое удачное — крохаль птица упертая и прожорливая, следовательно — хороший добытчик. Второй вариант, когда несколько прозвищ сменяют одно другое, пока не получится то, что нужно. И в прозвище и в имени всегда скрыт глубокий смысл, просто, его не всегда можно увидеть сразу.
— Так вот, — продолжил учитель. — Прозвища тоже просто так не придумываются. У них есть только два пути для появления на свет. Первый — случайно оброненное кем-то определение, которое намертво приклеивается к человеку. Как у тебя было. Я, например, считаю, что погоняло твое удачное — крохаль птица упертая и прожорливая, следовательно — хороший добытчик. Второй вариант, когда несколько прозвищ сменяют одно другое, пока не получится то, что нужно. И в прозвище и в имени всегда скрыт глубокий смысл, просто, его не всегда можно увидеть сразу.— Точно, — подтвердил я, обходя очередную кочку. — У нас в армии прапор был, сволочь редкостная. Ну, всех достал! Звали его Денис Андреевич Прочеев.
— Точно, — подтвердил я, обходя очередную кочку. — У нас в армии прапор был, сволочь редкостная. Ну, всех достал! Звали его Денис Андреевич Прочеев.