Сам по себе достаточно привлекательный, он, тем не менее, был всего лишь ступенькой к еще более ценным модификациям. «Шкура» превращалась в «чешую». Та, в свою очередь, в «панцирь», и на заключительном этапе, в пламени Зоны, получался артефакт невиданной мощи «Скальп Контролера».

Недостаток был только один. Если все пойдет неудачно, у меня останется на руках множество «булыжников», артефактов интересных, но абсолютно бесполезных. Потери на любой операции были предусмотрены, и я надеялся из шести «пленок» получить на выходе два-три «Скальпа». Ну, хотя бы один. Очень хотелось перестать контролеров бояться.

Народ развлекался на природе. Круглов сидел в тоннеле, Охотник и Бродяга стояли на насыпи сверху, местность обозревали. Мы с Миротворцем сидели на травке, разговаривали. Я ему сказал, что из их отряда он один остался. А до этого, в прошлый раз, только один Кабан из всех наемников уцелел. Такой у псов войны маленький процент выживаемости. Что его в Зону толкнуло, не спрашивал, сам он не сказал. Если деньги, то заработает. Если пообещали что-то, все равно обманут. Смотрели, как профессор аномалии обходит. Аккуратно, но без дерзости. Не сталкер.

— Ты, — говорю, — ученых держись. Это твой шанс. Деньги и слава, которая тоже деньги. Пока с Сержантом не разберемся, сам из купола не выходи и Круглова не выпускай. Мне внутренний голос давно говорит, что недооцениваем мы этих мизераблей. Берегись. И напарников наших одергивай. Пусть по одному не ходят.

— Трудно мне им указывать. Я новичок, а они по Зоне давно ходят.

Согласился с ним. Тут из «трамплина» артефакт модифицированный выкатывается. Круглов сразу к нему, аппаратуру всю в кучу стащил, индикаторы горят, процесс идет.

— Прошу, — кричит, — убедиться лично, перед вами «Стальной Колобок».

Хватает его и закидывает в «карусель» у стены тоннеля. Полыхнуло серебром по серому бетону. Ладно, подумал я, найдено — не куплено, легко пришло.

Костер разложили, хотели наши ветераны овражек прочесать, пришлось возразить.

— Не разбредаемся, — говорю, — охраняем профессора.

Бродяга на стакан кипятка пачку чая засыпал в кружку железную и варит. Это зелье называется «чифирь». Страшная вещь, но бодрит. На зубах от него остаются черные полоски. По ним чифиристов легко узнать. Я лежал на траве и смотрел на трубу хозяйственного блока. В голове у меня гремели пулеметные очереди и протяжно, с завыванием ухала гаусс-винтовка. Мне дали стакан, и я его в момент залпом прикончил.

— Это на всех было, по глотку! — чуть не заплакал Бродяга.

— Извини, сказал бы раньше, как пить.