На Мартина смотрели, затаив дыхание, только одна маленькая девочка, не обращая внимания на демона, что-то грызла. Высушенную человеческую кисть. Мартин шагнул на солнцепек, еще раз огляделся и направился к машине.

– Поехали, – покосившись на Мадину, попросил Сотимара. – Ей совсем плохо…

Мартин молча забрал у Мадины использованный пакет, вышвырнул наружу, захлопнул дверцу и сел за руль. Скалы, похожие на окаменевших ползучих тварей. Кремовые и бледно-желтые живые воронки, устремленные раструбами к небу. Озера в оврагах, заросшие по краям высокой травой, зеленой и фиолетовой вперемешку. Чернара – красивое место, если держаться подальше от человеческих поселений.

– Боже мой… – хрипло простонала Мадина.

– Сотимара, дайте ей немного вина. Того, что мы купили в Аомре.

Выпив вина, Мадина более-менее пришла в себя, хотя выглядела пришибленной.

– Извините за деликатный вопрос, – вполголоса обратился к ней Мартин, когда фаяниец вышел. – Вы не беременны?

– Нет, – она помотала головой. – Спираль. Задоголовые келмаки не знают, что это такое, а я просвещать их не стала. Дело не в этом. Мартин, на меня всегда так действуют… такие вещи. Ну, куски тел, внутренности… Я из-за этого терпеть не могу натурализм в искусстве. Это ненормально, недопустимо… Что там было, в этой деревне? Дикари между собой воюют?

– Нет. Недавно там побывали денорцы, только и всего. Могу заключить, что они тоже не любят каннибалов.

– Да они сами не лучше каннибалов! Вот значит как… И они всех поубивали?

– Ага. Уцелела одна старуха и пятеро детей.

– Преступники… – прошептала Мадина. – Истребить целую деревню…

– Помнится, когда вы эту деревню увидели, у вас чуть желудок наружу не выскочил.

Мадина слегка скривилась, подавила возникший было рвотный спазм, но потом возразила:

– Это не повод для массового убийства! А вы, значит, ничуть не возмущены?

– Я?.. – Мартин пожал плечами. – Для меня это находится за гранью человеческого. Я имею в виду чернарийцев с их гастрономическими пристрастиями. Я не стал бы нападать на деревню и всех поголовно истреблять, но возмущения по этому поводу не испытываю.

– Есть разные этносы, и у каждого…

– Мадина, не втягивайте меня в полемику! Видите, какая трасса? Если я во что-нибудь врежусь или заеду в яму, мы сведем очень близкое знакомство со здешним этносом.

Она замолчала.

На другой день трасса стала еще хуже, продвижение вперед замедлилось. Склоны, ямы, овраги, коварно торчащие из земли невысокие каменные гребешки. Более густые, чем раньше, заросли фиолетовых деревьев и живых воронок. Смотреть приходилось в оба, Мадина не справлялась, и Мартин бессменно сидел за рулем. Вдобавок у Сотимары подскочила температура, он лежал в салоне с мокрой тряпкой на голове. Мартин вколол ему дозу антибиотиков, но лучше не стало.