Дав задний ход, он отъехал в боковой переулок, втиснул свой ярко-красный спортивный автомобиль между мотоциклом с коляской и фургончиком с интригующей надписью «Мокрая радость» (экологически чистая вода с доставкой на дом, поясняла надпись внизу мелкими буквами, тут же – адрес фирмы и телефоны) и пешком потащился на площадь.

Там царила атмосфера народного гулянья. Лоточники предлагали всем булочки, сладости, прохладительные напитки, мороженое. Он тоже взял две порции мороженого. Те, кто пришел просто поглазеть, угощались, оживленно переговариваясь, а вот пикетчики, сгруппировавшиеся возле большой, в несколько маршей, лестницы, были настроены угрюмо и решительно. Над их головами покачивались самодельные плакаты: «Наука не простит!», «Позор предателю науки!» и даже «Смерть государственному преступнику!». Но в общем-то, всех объединяло одно – ожидание. Даже солнце, которое сияло в зените посреди мутно-желтого безоблачного неба, нагревая и без того горячие головы собравшихся, как будто замерло в ожидании: что произойдет дальше?

Урчание моторов. На площадь на малой скорости выехал мотоциклист, следом ползла черно-оранжевая машина с зарешеченными окошками. Толпа заволновалась. Люди приподнимались на цыпочки, вытягивали шеи. По ступеням лестницы спустился отряд полицейских в шлемах, на спине у каждого висел деревянный щит. Они выстроились в две шеренги, образовав живой коридор между машиной и зданием суда. Возле машины – движение. Со своего места он не мог разглядеть человека, которого оттуда вывели, но, в отличие от остальной публики, он и не стремился во что бы то ни стало его увидеть. Это был его родной брат. В настоящее время судимый за оскорбление президента высшей научной инстанции – Совета Мудрых, а также за высказывание взглядов, которые доводили добропорядочных представителей официальной науки до белого каления.

Толпа вела себя дисциплинированно: народ получил свое зрелище, угостившись между делом мороженым и газировкой, а большего и не надо. Зато пикетчики вошли в раж. Они колотили кулаками по щитам на спинах у полицейских и выкрикивали угрозы. «Расстрелять его! – громче всех орал представительный дядька в съехавших на кончик носа золотых очках. – Расстрелять! Он убийца науки! Он опровергает общеизвестные научные истины!»

Полицейские с честью выполнили свою задачу: сквозь оцепление никто не прорвался. Массивные двустворчатые двери захлопнулись, и публика начала расходиться. Он тоже побрел к машине, доедая на ходу подтаявшее мороженое. Своими выступлениями брат всю научную общественность поставил на уши – несмотря на то, что сам до сих пор пребывает в этом паршивом отгороженно-оцепенелом состоянии, которое охватило его после того, как пропала девчонка.