– Слушай, Ма, да тебе надо рассказы писать, а? Ведь какие страсти можешь сочинять. Ну и мозги у тебя, просто завидно.

– Да, ты понимаешь, – распалилась Маарми, – так все проходит, ну просто как в яви, а иногда просто голос его слышу, даже не голос, а прямо мысли как по листу читаю, на тебе пожалуйста. Иногда и он меня слышит, мне так кажется.

– Слушай, и что же каждую ночь?

– Да, нет, ни каждую, конечно, но бывает, накатывает само, ни с того ни с сего. Я даже боюсь иногда, а порой наоборот – хочется.

– Ты любишь его так, да.

– Ужас, как люблю, никогда у меня такого не было.

– Ой прямо завидно. Ну, а он тебя хоть любит.

– Я же тебе говорю, мысли его прямо как с раскрытой книги читаю. Любит.

– Нет, ну, то ведь ты мозгами читаешь, представляешь себе, а вот он сам тебя любит?

– Господи Великий Эрр, я тебе что втолковываю уже час. Ну, вот как тебе объяснить? Ну, как я могу знать, что там за деревья растут, или, того хуже, какой танк этот, со сложенным мостом, наверху у него, понимаешь?

– Так, ты чего, Ма, веришь во все это?

– Да, нет, – растерялась Маарми, она уже жалела о своем красноречии, – просто очень интересно все это, дух захватывает.

– А вдруг правда у тебя дар такой, видеть на расстоянии. Или может у него такое свойство. Может тебе к психологу сходить… Нет, я не в том смысле, что лечиться, а именно так разузнать, ненароком, вдруг бывали уже такие случаи.

«Так и в психушку отправят, подружки любимые», – с досадой, запоздало, подумала Маарми. Она резко переменила тему. Когда они уже прощались Штюбби спросила.

– А отец твой скоро приедет?

– Да нет, он надолго уехал, сказал ни звонить, ничего такого не будет, куда-то по работе за горы, с той стороны полярного круга.

– А может, устроим у тебя вечеринку, у тебя такой домина, – в очередной раз за сегодня закинула удочку Штюбби, – развеяться тебе надо, пригласим парней.

– Да не хочу я никаких парней, ведь я Браста люблю, жду его.

– Но ведь он далеко, в этой своей Мерактропии, что тебе, развейся, потанцуй.

– Слушай, во-первых это я из своих снов знаю, что в Мерактропии, а так, по-настоящему ведь не ведаю нисколечко. Я знаешь что боюсь?