– Постарайся убедить их. Сейчас, я принесу кое-какие бумаги, ты пока побудь здесь за меня. Покуда, нас с тобой только двое, помни об этом. Я выпишу тебе какой-нибудь максимально допустимый пропуск, поставлю все печати, что есть, – майор улыбнулся. – Пусть у «патриотической полиции» глаза вылезут от удивления. Но лучше, конечно, с ними дела не иметь.
61. Везение городов
61. Везение городов
– Бурм, то сообщение от нашего человека из императорского гнезда, помните? – спросил Лумис в трубку кристалофона.
– Черт возьми, да оно у меня из головы не выходит ни на минуту, – раздраженно ответил правая рука командира обороны северной части города. С некоторых пор, после трений с Баллади, по поводу отпускания «мангустов» на все четыре стороны, Лумис попал в распоряжение Бурма.
– Есть еще одно подтверждение.
– Что за источник?
– Он сидит в соседней комнате. Это вице-лейтенант с секретного объекта в горах.
– Какого?
– Вы не поверите, он с того места, возможность захвата которого мы вчера начали готовить.
– Извини Лумис, но за долгие годы подполья, я привык не верить в такие совпадения. Я сейчас буду у тебя, хочу на него взглянуть. Больше никому из руководства пока не сообщай.
– Думаете у нас шпик в верхах?
– Ни слова больше, – главный «потрясатель основ» рассоединился. Его изображение на экране видеофона не пропало, его и ранее не было – все технологические излишества давно канули в лету.
62. Встряски леса
62. Встряски леса
На мгновение Брасту показалось, что его что-то ужалило, словно тряхнуло током и через тело, сверху вниз, пронеслась молния, высушивая мозг, испепеляя позвоночник и создавая на ребрах мерцающее искрящее сияние. Он моргнул, отгоняя накатывающуюся пелену. Господи, не дай бог Эрр, какая-нибудь местная гадость прицепилась, легче застрелиться, чем мучиться как Варкиройт или Профессор. Еще он почувствовал какое-то освобождение внутри, некую легкость. Он почему-то подумал о Маарми. Обычно такие мысли всплывали к ночи. Нарушение распорядка: сумасшествие позволено при свете лун, но никак – среди бела дня. Вообще-то, день не белый, как всегда зеленоватый, но это условность.
Он занимался тем, чем и остальные – навешивал на траки расширители гусениц. Опять они угодили в болотистую почву и нельзя было объехать, неизвестно, на сколько тянулось в стороны эта мокрота. Вот что значит низины, на тех местах где по карте значились возвышения все-таки действительно в основном было сухо.
Вид Маарми не шел из головы. Грустная она была, растерянная, как тогда в момент разлуки. Все же почему он ее тогда не поцеловал? Теперь он очень жалел о том, как удалился от нее молча. Опоздал бы на построение? Минута бы дело не решила. Дурак, что можно еще сказать. Только отсюда, забравшись в эти бесконечные болота, можно судить поступки в истинной ценности. Тогда у него была Маарми, а теперь? Теперь только долг и ничего кроме долга.