За плечом его раздались знакомые коротенькие шажки, блеснул золотом локон из-под черного покрывала. Джу отчетливо ощутил на шее тяжесть шипастого железного ошейника и услышал звон цепи, волочащейся сзади. Он сжал кулаки и пошел вперед. Покуда пустит цепь.

Государь, или господин Иль, стоял невозмутимо. За полтора шага до цели Джу ухватили сзади за рукав. Тут-то цепь и кончилась.

– Гордый, – сказал государь, обращаясь к серебряно-черному покрывалу за плечом Джу. – Очень гордый. Независимый и сильный. Говорит то, что думает, и делает то, что считает нужным. Я не сомневаюсь, что он сейчас просил бы подарить тебя ему. Он за этим сюда явился. И я бы подарил, будь я такой, как он. Но я решил вначале тебя предупредить, вдруг ты не захочешь. Знаешь, маленький Нэль, тарги – это такая порода людей, которые добрыми и отзывчивыми становятся только если у них зачесалось между ног. Во всех остальных случаях это не люди. Это – маски, – и он показал серебряную волчью маску, взятую из рук секретаря.

– Неправда, – глухо произнес Джу.

– Ты полайся, – вскинул подбородок инспектор Иль. Интонации его были несовместимы с маской Справедливости.

– Это глупость и неправда, – повторил Джу.

– Ну, давай. Покажи характер. Ты же тарг…

На Джу повеяло «Каменными Пристанями», и вдоль позвоночника прошла нервная дрожь. Он понял, что, если он начнет сейчас что-то доказывать – заговорится, как невежа. Это образованный человек употребляет всегда нужные слова, а в полицейском лицее – какое образование? Не перед государем его показывать. И вместо того чтобы сказать нечто, не заслуживающее похвалы, Джу это сделал: особо не размахиваясь, ударил наставника в челюсть, снизу вверх, как Иль его сам учил. То ли оттого, что руки у Иля-императора были заняты волчьей и собственной масками, то ли Джу наконец сравнялся мастерством с учителем, но тот ничего не успел предпринять, а просто отлетел на стоящих позади него людей, упал сам и уронил господина Дина.

В следующий момент коротко вскрикнула и метнулась наперерез Нэль, и государь с пола закричал: «Имин, не смей!» – но было поздно. Короткая кованая стрелка вошла государыне чуть пониже ключицы, вышла сквозь лопатку и острием приколола Нэль к тому месту, где у Джу бешено колотилось сердце, пропоров ему одежду и уткнувшись в ребро.

Господин Имин снял маску гиены. В руке он держал разряженный самострел.

Джу смотрел сверху вниз и видел, как из рваного краешка раны, оставленной зацепом у острия, по белой груди Нэль толчками выбивается и бежит за серебряную отделку платья алая струйка. Собственной боли он даже не почувствовал, только мир вокруг заволокло неясной мглой. Их расцепили, посадили Джу на пол. Ее, безвольно уронившую голову, куда-то понесли. Время сжалось и растянулось одновременно. Для Джу оно все было как один миг, а белое запрокинутое лицо удалялось в переходы внутренних покоев очень, очень медленно и плавало в воздухе, будто прощаясь, прежде чем исчезнуть навсегда. Наверное, к Джу позвали врача. Потому что какой-то человек снял с него синий бархатный кафтан и пытался приклеить Джу пластырь на его царапину. Но Джу опомнился, отшвырнул лекаря в сторону и бросился туда, где плавало в воздухе призрачное лицо. Мимо застывших во вневременье чиновников и слуг, мимо окаменевшей на полувздохе охраны он добежал по кровавым пятнам до замкнутых дверей, с разбега ударился в них всем телом и медленно сполз, ломая о деревянную резьбу ногти. Опустился на колени и разрыдался в голос.