Но жизнь продолжалась, тысячи и тысячи разумных хотели встретить новых аарн. Бесчисленные малые корабли мошками вились вокруг гигантских черных туш дварх-крейсеров, их посадочные палубы вскоре переполнились желающими первыми поприветствовать возвращающихся и пригласить еще не видевших нового дома братьев с сестрами к себе.

Илар расслабленно сидел в рубке «Пути Тьмы» позади главного пульта. Странное впечатление произвела бы рубка любого дварх-крейсера на человека, впервые попавшего сюда. Потолка, казалось, не было – только лес каких-то медленно шевелящихся разноцветных щупалец, среди которых то и дело пробирались мохнатые шары с десятками гибких ножек. Синеватые энергетические разряды постоянно сбегали по бугристым влажным стенам. Иногда из стены вдруг выдвигался какой-то агрегат, что-то делал и тут же исчезал. Пульт походил на что угодно, но только не на пульт космического корабля в представлении человека внешнего мира. Неровный, похожий на трюфель слизистый шар возвышался посреди рубки. Пульсирующие трубы биощупов тянулись от него к глазам пилотов, неподвижно замерших в низких удобных креслах у голоэкрана.

Возле правой стены в огромных креслах сидели черный и зеленый драконы – Т’Сад Говах и Г’Ран Эрхес, один из лучших пилотов ордена. Дварх-адмирал внимательно наблюдал за молодым драконом, чья судьба так походила на его собственную. И помогал, если возникала в том необходимость. Но такое случалось редко – Г'Ран оказался настолько талантлив, что за каких-то пять лет поднялся от рядового пилота лам-истребителя до дварх-навигатора. Драконы что-то обсуждали между собой, и любой мог ощутить их спокойную уверенность. Возле каждого из находящихся в рубке висела в воздухе маленькая платформа с полными стаканами, и многие прикладывались к тонизирующим напиткам. Дом приближался, вскоре их ждала радость встречи с друзьями и семьями, встреча с мирами, где их ждали и любили.

Тина стояла за плечом Командора и улыбалась. Каждую ночь она была с ним, и какое же счастье давали эти ночи. Илар больше не притворялся несокрушимым, и девушка радовалась этому. Она так старалась отдать ему все, что только могла. Ощущение тихой радости любимого человека стало, наверное, лучшей наградой, и как приятно оказалось эту радость чувствовать. Каждый встречный в последние несколько дней посылал ей любовь и гордость за нее, искренне поздравлял. Тина тихонько рассмеялась – вот уж не думала раньше, что Мастер способен так смущаться и краснеть... Прямо как мальчик, ей богу. Ну вот, опять... Опять смутился. И что ты с ним делать станешь? Он ведь почему-то чувствует себя виноватым за эти редкие минуты счастья, и ничего поделать с его чувством вины Тина не могла, хотя и не раз пыталась. Да не только она, все вокруг посылали Командору свою радость за него, но он только грустно улыбался в ответ и где-то в глубине его души ощущался страх. Тина однажды заглянула в сон Илара, напуганная диким клокочущим хрипом, и была в ужасе. Рушащиеся города, сгорающие заживо дети, гибель всего, чем жили и дышали аарн. Неужели он считает, что капелька счастья для него выльется в такой кошмар для всех? Похоже, именно так...