– Какая еще триада?.. Бог мой, ты об этом?! Политика тут ни при чем. Нет, Вовик… нет, ты не поймешь… Мы с тобой по разные стороны находимся. Видим одно, а говорим… каждый о своем. Чтобы ты меня понял, тебе надо… надо хотя бы раз… умереть тебе надо, Вовик. Что, не хочется? Вот такие дела…

«Ил-86», готовившийся к рейсу на Пекин и уже объявленный к регистрации, сняли с полета и отрулили к закрытому терминалу. Немаляев велел экипажу выстроиться на полосе.

– Я, Витя, падал уже с неба-то… – улыбнувшись, сказал он. – Причем, на правительственном самолете падал, не на каком-нибудь там… Ощущения не из тех, что можно порекомендовать друзьям. Ну ты посмотри… – он прошел вдоль всей шеренги, от седого внушительного командира до белобрысой бортпроводницы. – Где гарантия, что через пару часов в них не перекинет кого-нибудь из Макаровских?

– А кто поведет?

– Сапер имеет кое-какой опыт. И я на спортивных моделях летал когда-то. На истребителе тоже пробовал… Нам бы только взлететь, а дальше автопилот справится.

Виктор ступил на трап первым. Следом за ним двинулся начбез, но Шибанов схватил его за плечо.

– Ку-уда! Цацки-пецки вытряхивай.

– Оружие?.. Да здесь и сдать некому. На землю, что ли?

– Клади на землю. Со стволом в салон по пройдешь.

– Клади, Вовик, – обреченно молвил Мухин. – То, чего ты боишься, совсем не страшно. Бояться другого надо.

– Виктор Иванович… Ну связь-то я возьму? – Он сбегал к лимузину и вернулся с двумя спутниковыми телефонами.

– Взрывчатки внутри нет? – несерьезно спросил Шибанов.

– Отстаньте вы от него, – бросил Виктор. – Все равно…

Людмила догнала его на середине трапа и, опустив голову, сказала:

– Да. Я чувствую…

– Что?

– Мы не долетим. Я перед смертью… всегда… Вот и когда ты в палату ко мне зашел – тоже… Я сразу поняла: ты это сделаешь. Я попрошу, и ты сделаешь.

– Ты попросила, и я сделал, – хмуро ответил Виктор, пропуская ее вперед.

Внутри было свежо и так тихо, что после аэродрома заложило уши. Над креслами горели желтые бусинки дежурного освещения; Мухину захотелось сесть, выпить два-три пузырька из дьюти-фри бара и уснуть. А когда проснуться – обнаружить себя уже кем-нибудь другим.

– А я, между прочим, без претензий, – сказала Людмила с таким опозданием, что Мухин не сразу и сообразил, о чем это она.