Ладно уж, хочет дремать — пусть дремлет, мешать не будем. Мельник привалился к стене и тоже закрыл глаза. Стена даже сквозь комбинезон дышала холодом, но он не боялся холода. Не боялся холода, легко утолял голод, обходился без сна, не нуждался в уюте… Удобно, правда? А после всего случившегося — просто незаменимо. Ведь если бы он привык к блюдам, которыми угощал Норман, к сну в мягкой постели, как бы он мог теперь без этого обходиться? Плохо бы ему было. А так — ничего. Вот только научиться бы еще обходиться без язвительных замечаний Чжана, без бесед с Норманом, без разговоров с Люсиндой, без ее рассказов о новых, еще не созданных ченджерах… Она всегда говорила об этом, как о чем-то неважном, и улыбалась, словно извиняясь за то, что отнимает время, а глаза блестели, выдавая волнение. И ничего этого не вернуть. Может, и правда попробовать научиться разговаривать с мертвыми? Вот только нет еще таких технологий, и нет лаборатории, где бы развивали такую способность. Может, когда-нибудь и этому научатся?

…Когда он проснулся, костер уже погас, лишь угли слабо мерцали. Пса в пещере не было — видно, отправился поохотиться. Что ж, самое время. Мельник сел, достал карту и принялся заносить на нее разведанные за день участки. Новый поселковый совет попросил обследовать в окрестностях все места, пригодные для устройства теплиц, лабораторий и плантаций. После всего случившегося у жителей Гринфилда возникло желание как можно меньше зависеть от поставок из Системы. Желание тем более понятное, что каждый месяц прибывали все новые поселенцы, поселок расширялся, и надо было думать о будущем.

Он заканчивал свою работу, когда почувствовал Бена — тот был уже недалеко. Через минуту он появился и сел у входа. Можно было и не спрашивать, как прошла охота — вид у пса был такой довольный, словно он загнал всю дичь в округе, — но Мельник, чтобы сделать ему приятное, все же спросил:

— Ну как поохотился?

— Два крогта, — сообщил пес, — и один… этот, такой длинный…

— Хистаг?

— Да, хистаг. Они пытались от меня улететь, но я был быстрее и не дал. Я могу еще поймать, но не нужно. Или ты хочешь мяса? Тогда я сейчас поймаю.

— Нет, не хочу, — отказался Мельник. — Я сейчас закончу, и пойдем.

— Пойдем, — согласился Бен. — Хочется посмотреть те далекие места на юге.

Они вышли, когда начало светать. Небо на востоке наливалось зеленью, окрасив вершины гор. А на дне ущелья, куда они спустились, еще царила тьма и бешено ревел поток. Река после ливня поднялась, по крайней мере, на метр, не было и речи о том, чтобы ее перепрыгнуть. Некоторое время они шли вверх по ущелью, подыскивая место поуже. Бен молча бежал впереди, а Мельник подумал, что Ган сейчас обязательно стал бы ворчать о том, какая ерунда эта хваленая человеческая техника: когда хочется бегать, тебя заставляют лететь на какой-то доске, а когда нужно переправиться, ее почему-то нет. Этот пес молчал, потому что еще многого не знал — они в первый раз отправились вдвоем в такую далекую экспедицию. И это было хорошо, что он не знал и не спрашивал, потому что тогда пришлось бы объяснить, что флаер разведчик не взял специально, чтобы проверить и испытать пса.