«Искусство боя, перенесенное через века и помно­женное на мощь, влитую гареггом,— пронеслось в го­лове у Гамова.— Неудивительно, что его соперники падают от одного коротенького, неуловимого выпа­да... С ним сейчас, наверное, не могут соперничать и «бессмертные» Акила... Ноэль, Разван. Мой хороший знакомый Исо».

Надо отметить, что во главе одного из постов гарег­гинов стоял упомянутый Разван, и он был убит Леннаром на втором выпаде...

Все, кто шли за Леннаром, не задавали вопросов, не пугались гибели товарищей и не испускали стонов, по­лучив смертельную рану. Чудесным образом в головах всех участников этого марш-броска отложилось ощу­щение, что это последний бой. И что решения судеб, выносящиеся там, где-то свыше, будут вынесены по результатам этого боя, а сейчас вот он, живой полубог, ведет их широкими коридорами и мерцающими тон­нелями Академии сквозь посты сардонаров и гибель­ные удары их хванов и бей-инкаров точно к цели.

Никто из посвященных в историю с «убийством» Леннара не стал предлагать ему называть себя проти­воборствующим гареггинам. Те, кто узнал бы его в лицо, не посмели бы поднять оружие на собственное божество.

Нет, легче и быстрее было принимать бой.

Нет смысла описывать все перипетии этого перехо­да. Многие его участники и не помнят подробностей... Многие не вспомнят никогда. Ярким финалом стала картина: Леннар выламывает предохранительную ре­шетку, забирающую широкий вход в двухметровый колодец, несколько раз стреляет из плазмоизлучателя, не обращая внимания на то, что брызги раскаленного металла прошивают его одежды и впиваются в кожу; потом прыгает вниз и, переключив «плазму» в режим точечного поражения и наскоро отрегулировав на­стройку, бьет по контурам будущего лаза... как выяс­нится чуть позже — пролома в самом своде Централь­ного поста.

Несколько мощнейших ударов мечом — и кусок металла проваливается куда-то вниз, а из колодца, из-под зубьев изуродованной предохранительной ре­шетки, валит сизый дым, потом он становится бурым, струи его перехлестываются под потолком секретного тоннеля, и становится непросто дышать.

Не глядя и не думая, а доверив себя только лишь бе­зошибочному инстинкту, Костя Гамов прыгает вслед за Леннаром и оказывается посреди ярко освещенного пространства, между дугой гигантского пульта управ­ления, обводящего большие полусферические экра­ны, и внушительной группой бойцов, в которых не­сложно определить гареггинов.

— Ну что же,— сказал Леннар,— я вижу, тут весело. По всему, Алькасоол, ты удачно используешь полно­мочия, которые я тебе передал.