- Двигай давай, а не глупости болтай. Смотри, пролетишь мимо договоренного.

    - Так я ж ничего.

    Я уже понял, что на острове не так много людей. Даже, кажется, меньше, чем первоначально. Поэтому каждый человек на счету. А уж два или три тем более. Особенно, если это способные защищать поселение мужчины. Я быстрым, деловым шагом подошел к воротам.

    - Чего стоим? Пошли.

    Ближайший ко мне вояка лет тридцати с заметным косоглазием посмотрел на меня, хотя выглядело это так, что одним глазом он рассматривает мою переносицу, а другим наблюдает за тем, что происходит у меня за правым плечом. В сочетании с весьма нелегкой небритостью это выглядело пугающе.

    - Куда? - спросил он. Тон его мне не понравился. Нехорошо он спросил, с угрозой.

    - За подарками, куда ж еще, - небрежно ответил я. - Вон он знает, - кивнул я на моего дружбана со стремительно опухающим носом. - Открывай, не тяни время. Кстати, еще бы пару человечков не помешали. Хотя ладно, и так управимся.

    - Я ничего такого не знаю, - пробубнил косой.

    - Не знаешь? Да и наплевать. Мне оно надо, что ли? Целее будет. Самим, глядишь, пригодится. Документы взяли? - обратился я к женщине. На просто Верку она не тянула в силу как минимум возраста. В этой поре у человека должно уже присутствовать отчество. В смысле определения возраста со многими представительницами прекрасного и опасного пола порой случаются проблемы, но ей я поставил оценку «хорошо за сорок». Надеюсь, не сильно ошибся. - Все под роспись! Каждый ящик, каждую упаковку. С этим у нас строго. Так, не пойдете? Как хотите. Пошли, - кивнул я Йоське- Один будешь упираться. Глядишь, до вечера управишься. Или к утру.

    Мы втроем уже взошли на паром, когда на причал почти выбежал косоглазый.

    - Я с вами!   

    - Давай, - вяло согласился я, усаживаясь на нагретые доски. Дескать, тащите свой паром сами. При этом положил автомат на колени так, чтобы без лишних движений стрелять хоть в сторону острова, хоть по моим спутникам.

    И они взялись за дело все трое. Ну и прекрасно. Теперь я смог рассмотреть женщину подробнее. Не в упор, ясное дело, пялился. Так, искоса и как будто невзначай.

    Если судить по фигуре, то с возрастом я погорячился, завысив его лет на десять или около того. Лицо и руки - это да. По городским меркам лет сорок или больше. По темпераменту и глазам ей до сорока еще жить да жить. Не скажу, что красавица. Совсем нет. Но что-то истинно женское в ней присутствовало определенно. То, что притягивает нас, мужиков, как пчелу на цветок, даже если цветок этот совсем даже не медонос. Хотя, полагаю, в рое хватает специалистов по этому поводу. Слово «харизма» мне знакомо, и особенно памятным оно стало после того, как я однажды использовал его в отчете. Молодой еще был, горячий и склонный к неадекватному выпендрежу. За что и получил вливание в самое прихотливое место. Потому что в документах все должно быть просто и доступно. Не нравится простота - шагай в писатели. А лучше того - в поэты. Потому что непростых поэтов читают непростые же барышни с горящими глазами, а здесь горящих глаз нет и не будет никогда, потому что мы, как шахтеры, копаем вглубь в меру сил и умения, а когда заканчивается и то и другое, на смену нам приходят те, у кого первое и второе, а также пятое и десятое имеется в наличии. И им нет времени разбираться в харизмах и прочих измах. Им работать надо. Вместо, кстати, тех, кто сделать этого не смог или не захотел, подставив тем самым своих товарищей. Простота в нашем деле лучше баловства. Вот это я усвоил как-то удивительно быстро.