Мне было интересно наблюдать, как она ест вряд ли знакомые ей продукты. То есть, конечно, ничего особенного, сухпай повышенной калорийности и минеральная вода - я решил не тратить время на кипячение, - но для нее все это в диковинку, так что пришлось чуть ли не силой пичкать и объяснять, что тут к чему.

    - Скажите, Вера, Кононов с заставой часто контактировал?

    - Четыре раза в год, - ответила она, жуя шоколад и прислушиваясь к собственным ощущениям.

    - Именно четыре? Не три или пять?

    - Конечно. Все строго по графику. Да иначе тут и не проехать. Три раза летом и один зимой, в феврале, когда лед установится. Весной половодье, осенью дожди. Не проехать.

    Я скармливал ей самую вкусную часть моего продовольственного запаса и думал, как же она устроится там, за территорией. Конечно, я костьми лягу, чтобы ее не отправили в лагерь, как бы благородно он не назывался. Она мой свидетель. Больше того, я всем и каждому стану в полный рост грозить генеральным прокурором и тыкать в нос собственными чрезвычайными полномочиями. Которые, надо признать, мало чего стоят, пока у меня нет связи. Я проверил - точно нет. Но я все же попытаюсь. То есть постараюсь. И сильно постараюсь. Костьми, повторяю, лягу, но вывезу. Мне такой свидетель нужен в Москве, а не в провинциальной психушке.

    - Снимайте вашу куртку, - сказал я.

    - Зачем? - Она отпрянула от капота, на котором я накрыл наш походный стол.

    - И сапоги тоже. Будем переодеваться. Ведь на заставе вас не знают?

    - Нет, кажется.

    - Будете моим сотрудником. Сотрудником прокуратуры. Ясно?

    От моего напарника не так много осталось, но кое-какие вещи в багажном отсеке имелись. Штатная разгрузка… Главное - форменный мундир со знаками отличия и наградными планками. Размер… Черт бы с ним, с размером! Ее дело сидеть в машине и не высовываться. Если что…

    - Переодевайтесь! Только побыстрее.

    - Отвернитесь. Зачем все это?

    Я отвернулся. Хотя зачем? Она ж не до гола раздеваться собралась.

    - Слушайте. Ко мне обращайтесь по фамилии. На все вопросы, если они будут, - к майору. Ко мне то есть. Мы из прокуратуры.

    - А как ваша фамилия?

    - Попов я. Держитесь уверенно и небрежно. Я старший. Все вопросы только ко мне. Ну? Закончили там?

    - Нет еще. Тут пуговицы…

    Я обернулся. Китель она застегнула наискось. Из-под него видна форменная серая рубашка со вздыбленным воротником. Шнурки на ботинках распущены и напоминают повисших червяков. Тот еще видок.