Макеев грустно покачал головой — уже по этому признаку было видно, что даже тут, в собственном городе, его соотечественники не имеют большинства.
А ведь жители Октябрьска составляют от силы десятую часть населения всего княжества.
Обзор с юга загораживала стена с недавно подновленными зубцами — и это было хорошо, потому как даже годы, прошедшие со времени Эвакуации (майор именовал ее не иначе, как бегством), не избыли той горечи, которую вызывало зрелище занесенной пылью широкой дороги, ведущей в никуда — к месту, где соединялись миры…
Он еще раз оглядел город. И взор невольно остановился на восточной окраине — там, вдоль стены, вытянулось их кладбище. Майор тяжело вздохнул — скоро отведенного под погост участка на месте старых руин двух караван-сараев не станет хватать — число могил приближалось к семи десяткам, это не считая тех, кого Аргуэрлайл сожрал бесследно.
Александр запретил себе думать об этом, как давно уже запретил себе думать об оставленной родине, недосягаемом где-то там доме, жене, сыне…
Ибо подобные мысли, как и надежды на несбыточное, лишают силы.
Сейчас для него не было важнее вопроса: как сделать так, чтобы его государство-анклав не погибло.
Чтобы жил этот маленький город, островок в океане чужого мира, чтобы вновь над руинами Тхан-Такх не воцарилось мертвое молчание, когда лишь ветер будет петь свои песни, засыпая песком черепа и кости его недавних жителей, и черепа и кости их детей.
Позади звякнуло — телохранители осторожно переступили подкованными сапогами.
Макеев вздохнул, подавив желание инстинктивно оглянуться и все же посмотреть туда, где осталась дорога в их родной мир.
Часть первая. В СВОИХ ДЕРЗАНИЯХ ВСЕГДА МЫ ПРАВЫ
Часть первая. В СВОИХ ДЕРЗАНИЯХ ВСЕГДА МЫ ПРАВЫ
Слова смутного не тронь!
Мы не сгинем навсегда!
Мы бессмертны,
Как Огонь,
Небо, Ветер и Вода!