Подошли другие гроги и привязали Хай-Хефла к железным решеткам его же дворца, откуда эта тень Генерала могла отлично видеть, что происходит вокруг. Он висел, подвязанный за запястья, и вопил, пока гроги спорили, как с ним поступить.
— Ему повезло. Муссолини был не так удачлив, — сказал Валентайн Ан-Ха.
Восставшая толпа поразила его своей самодисциплиной. Гроги держали себя в руках, иногда даже смеялись, показывая что-то друг другу. Люди, вероятно, сожгли бы предателя заживо. Валентайн припомнил жуткие рассказы Волков-ветеранов о том, что случается, когда крепости переходят из рук в руки.
— А этот Муссолини, он что, был правителем на твоей Свободной Территории?
— Забудь.
К костру подбежали еще двое грогов, у каждого за спиной — литавра, так искусно сделанная из дерева и металла, будто эти материалы родились вместе. Третий грог, с двумя барабанными палочками в руках, принялся выбивать на барабанах зажигательный ритм.
Четкий ритм пробудил в Валентайне какую-то первобытную дрожь, согревая его нутро и унимая резкую боль в животе. Барабанная дробь нарастала, и он почувствовал, как земля заходила ходуном под ногами пляшущих грогов. Даже всполохи выстрелов со сторожевых башен вдалеке, казалось, раздаются в такт барабанам. Ритм становился медленным, несколько зловещим.
Эти звуки возбудили Золотых. Они бросились на колени и принялись стучать ружьями по мостовой, их уши навострились, как рога на шлемах викингов. Барабанная дробь усиливалась, и в такт с нею нарастали удары винтовок о бетон. Как порой люди, гроги запрокинули головы и завыли, подняв лица к звездам.
Валентайна захватил этот ритм, и он затрясся вместе с теми, кого когда-то считал своими врагами.
10 Пещера
10
Пещера