Чуи тоскливо и сочувствующе проскулил.

— Ну что ж, надо пошевеливаться, — сказал Хэн. — Знаешь что, не забудь следить за временем и пробегись по комплексу. Может быть, они уронили какие-нибудь коробки с глиттерстимом или что-нибудь. А я проверю апартаменты Тероензы. Думаю, у него там найдется что-нибудь ценное. Встретимся здесь через семнадцать минут, приятель.

Вуки утвердительно зарычал и сорвался с места.

Хэн обшарил сокровищницу и покои Тероензы, обнаружив кое-какие остатки спайса и кроме них — всхлипывающего Ганара Тоса. Хэн холодно посмотрел на старого гуманоида.

— Тебе повезло, — сказал он. — Мотай отсюда, Тос. Это здание взлетит на воздух через пятнадцать минут.

Дряхлый зизианец поспешно заковылял из комнаты, напоминая насекомое. Хэн презрительно фыркнул и продолжил обыск.

* * *

Вынося мешок мелких трофеев к «Соколу», Хэн поискал глазами Чубакку. «Поторапливайся, коврик,» — подумал он.

Хэн забрался в корабль, чтобы разогреть двигатели, и услышал рев Чуи, требующего, чтобы Хэн вышел и посмотрел на его находку!

У Хэна подскочило сердце.

Ящик глиттерстима!

Он выпрыгнул из корабля и остановился в недоумении. Чубакка стоял, окруженный горсткой большеглазых детей, оборванных, тощих и напуганных. Младшего он держал на руках. Остальным восьмерым было от четырех до двенадцати лет.

Хэн уставился на них.

— Что? Откуда они здесь?

Чубакка объяснил, что, когда он обыскивал брошенные здания, то услышал всхлипы где-то в глубине бараков. Вероятно, это дети паломников, забытые своими полоумными родителями после налета.

Все дети были человеческой расы, и Хэн догадался, что они кореллиане. Он застонал в голос.

— Чуй! Я сказал тебе найти какие-нибудь ценности!

Чубакка возмущенно заявил, что дети и есть ценность.

— Только если мы продадим эту мелочь в рабство, — прорычал Хэн.