Стволом автомата откинул полу куртки у верхнего трупа. Опа! ПММ в наплечной кобуре. Интересно… Кто это в нынешнее время завалил вооружённого человека, а ствол с него не собрал? Непонятно. Просто вообще непонятно. Второму я заглянуть под куртку не мог, ворочать тела не хотелось, но удалось так же стволом прощупать сбоку. Тоже кобура. И по размеру похоже, что тоже что-то вроде «Макарова». В нагрудном кармане виднелся бумажник, и я его аккуратно вытащил, раскрыл.

Ага. Капитан милиции Хвощов, Центральное следственное. Интересно, чему он тут следовал и как сюда попал? Не с теми ли был, кто к нам в гости пожаловал? Например, искал с целью «задержать», а кто-то с ним искал с целью «завалить». И чтобы потом не возникало разногласий, «завалил» сначала капитана Хвощова с коллегой. Как знать, как знать…

В общем, похоронил я погибших оперов, заблокировав двери «Сонаты» изнутри. Авось не доберутся до них мертвяки, которых тут пока ещё совсем немного. А сам вернулся в машину, и мы поехали дальше, вскоре выбравшись на Ленинградское шоссе. И так, понемногу, добрались было до поворота на Шереметьево, но на развязке валялся перевёрнутый фургон, возле которого гуляла парочка мертвяков, и мы поехали дальше, до Химок. Там развернулись в обратную сторону, планируя уйти в Хлебниково мимо шереметьевских аэропортов, через Лобню, там проезд всегда свободный. По крайней мере, до этого поворота у нас маршрут хорошо разведан, а что сейчас на Дмитровке делается — никому не известно. Да и по Ленинградке шёл уже плотный поток машин. До пробки далеко ещё, но движение очень оживилось, народ валил из Москвы. Давно пора.

К нам, идущим впритык друг к другу в заметно внедорожных автомобилях, с оружием, которое мы давно уже не прятали, приглядывались, пытаясь, видимо, вычислить нашу ведомственную принадлежность. Хотя я про себя, да и не про себя, начал именовать нас «партизанами». А что, вполне подходящее название для наших иррегулярных формирований. Не бандформирование, всё же мы стараемся вести себя хорошо, а самые настоящие партизаны.

Едва мы вывернули на боковую дорожку, ведущую на Международное шоссе, сзади послышался вой сирен. Через поток машин напролом пёр чёрный «Ауди А8», номера с флагами, а за ней вплотную несся чёрный «Геленд» с охраной, тоже сверкая «люстрами».

— Ты гля, похоже, кто из вождей народных на крыло встал? — слегка толкнул меня Лёха, показывая на всё же прорвавшиеся слева от нас автомобили. — В дальние края дёрнул?

— Может, и не вождь, а просто приближённый кто, — пожал я плечами. — Эти номера с флагами кто только не таскает, тот же наш Бурко с такими же флагами катается.